Уильям Аллен - История Украины. Южнорусские земли от первых киевских князей до Иосифа Сталина

Во главе движения встал храбрый авантюрист, полковник Коновалец. Бывший офицер австрийской армии Коновалец командовал войсками Директории, изгнавшей в декабре 1918 г. из Киева гетмана Скоропадского. Позже он разругался с Петлюрой, поскольку тот был сторонником Польши.

Уже в 1920-х гг. Коновалец обратился за помощью к Германии. Однако он был не единственным просителем: около 1924 г. некий Полтавец-Остраница, называвший себя гетманом, появился в Мюнхене с той же самой целью. Коновальцу, однако, повезло гораздо больше, чем его соперникам, и к 1930 г. он установил прочные связи с немецкими политическими и военными кругами и одновременно создал очень эффективную тайную организацию УНС в Галиции. В Париже он издавал газету этого союза под названием «Украинское слово»; другие публикации появились и в Германии.

Напряженный интерес, с которым нацистские лидеры относились к украинскому вопросу, очень помогал Коновальцу в его конспиративной деятельности. Он вовсе не стыдился открыто демонстрировать свою германскую ориентацию. В 1933 г. начались переговоры между УНС и представителями нацистской партии о «подготовительных мерах» для создания нового Украинского, Белорусского и Литовского государства. Немецкую сторону интересовал главным образом вопрос о создании будущего «украинского правительства». Отсутствие подходящих кандидатов среди сторонников Коновальца заставило его войти в контакт с остатками петлюровцев, среди которых находились несколько «министров прежнего кабинета». Существовал проект установления связей с украинскими националистами, проживавшими на территории Советской Украины. Кроме того, Коновалец поддерживал отношения с бывшим гетманом Скоропадским, который жил в городе Ванзее под Берлином. Глава союза, несомненно, планировал организовать объединенный Украинский фронт, и украинцы, несомненно, потеряли человека, который мог бы стать решительным национальным лидером, когда полковник Коновалец погиб в Роттердаме от взрыва бомбы. Эту бомбу под видом коробки сигарет передал ему в кафе какой-то человек, которого считают советским агентом.

Для УНС смерть Коновальца стала гораздо более сильным ударом, чем поначалу считалось. Лишившись своего руководителя, союз начал распадаться. Польской полиции удалось арестовать лидеров нескольких его региональных организаций, а немцы, помогавшие союзу, начали терять веру в его конспиративные способности.

Умеренные и радикальные украинские политические партии в Польше, УНДС и УНС, появились в Галиции в ходе политической борьбы на местах. От них сильно отличались представители бывшей Украинской народной республики, поселившиеся в Польше. Эта группа продолжала считать себя «законным правительством» Русской Украины. Его «президентом» был Андрей Левицкий, а «министрами кабинета» и «дипломатическими представителями» в разных странах называли себя Мазепа, Прокопович, А. Шульгин, генерал Сальский и др. Часть этих петлюровцев проживала в Польше, а другие поселились в Праге и Париже, где начали издавать свой журнал «Тризуб» (трезубец, который был высечен на монетах князя Владимира). В отличие от политических партий Галиции, которые не выдвигали на первый план социальных программ, бывшие деятели Украинской народной республики, верные традициям Рады и Директории, сохранили свои социалистические взгляды, но в весьма умеренной форме.

Интересно, что эта группа Украинской народной республики пользовалась затем поддержкой не только чешского правительства, с идеологией которого у нее было много общего, но и польского, не сумевшего установить нормальные отношения с украинцами Галиции. Политики Украинской народной республики старались держаться подальше не только от экстремистов УНС, но и от весьма умеренного УНДС. Они, конечно, не призывали к отделению Галиции от Польши, а с годами стали гораздо более умеренными по вопросу о статусе Украины в случае падения советского режима и возрождения Русского государства. Коновалец попытался включить их в Объединенный украинский фронт, находившийся под патронажем Третьего рейха, но ориентация на немцев вряд ли могла бы привлечь петлюровцев, исповедовавших демократические и даже социалистические идеи. Некоторые из них сохранили верность «польской ориентации» самого Петлюры, другие завели дружбу с парижской группой, издававшей журнал «Ревю Прометея». Это было издание, в редакции которого работали представители различных наций, входивших в состав Российской империи и оказавшихся теперь под «игом» Советов. «Прометеевцы» были настроены крайне агрессивно против советской власти; они отрицали существование какой-либо автономии в Советском Союзе и выступали за создание «федерального государства наций». Украинцы, входившие в это движение, отказались от концепции «интегрального сепаратизма» и придерживались идей, которые в свое время высказывал Михаил Драгоманов.

Бывшие петлюровцы перед Второй мировой войной более лояльно относились к идеям, символом которых был гетман Скоропадский, чем в то время, когда они начали вооруженную борьбу против него. Бывший гетман сохранил некоторое влияние на украинцев, и поклонников его титула можно было встретить во многих частях света — в Париже и Лондоне, в Канаде и США. Его сын Данил считался у них «законным наследником» своего отца Павло Скоропадского.

За пределами Польши украинцев можно было найти во многих европейских и американских странах. Политические и академические круги украинской интеллигенции группировались вокруг периодических изданий разных направлений, но этих людей насчитывалось несколько десятков среди тех сотен тысяч украинских земледельцев, которые уехали из перенаселенной Галиции. После Первой мировой войны и революции к ним присоединились тысячи беженцев из Южной России и Волыни. В украинской прессе время от времени появлялись заявления, что в Западной Европе проживало 500 тысяч украинцев, в Канаде — более миллиона, в Соединенных Штатах — около 700 тысяч и в Южной Америке — 200 тысяч человек. Эти цифры, несомненно, преувеличены. Во Франции число беженцев с юга России, которых можно считать украинцами, не превышало несколько десятков тысяч; то же самое можно сказать о Чехословакии и Балканских странах. Тем не менее среди польских сельскохозяйственных рабочих и шахтеров во Франции (900 тысяч) одну треть составляли выходцы из Восточной Галиции и Волыни. Нет никаких сомнений, что в США и особенно в Канаду эмигрировали сотни тысяч жителей Галиции. Благодаря своему трудолюбию и определенной способности к организации, принесенной ими с родной земли, эти люди сумели добиться процветания. Америка — это такой континент, где эмигранты из Европы более чем где-либо старались держаться поближе к своим соотечественникам. Украинцы, жившие в Канаде и США, сохранили особый интерес ко всему украинскому. Они имели собственную прессу, издавали свои книги, в школах учили детей украинскому языку и истории. Украинцы, жившие в Америке, считали своим долгом отвечать на просьбы различных украинских партий и групп, оставшихся в Европе. Поэтому в Канаде и США можно было найти людей, которые разделяли идеи всех украинских течений и групп: «пророссийских», которые не желали, чтобы их называли украинцами, приверженцев УДНС, последователей полковника Коновальца, сторонников Петлюры и петлюровцев, а также поклонников «молодого гетмана» Данила Скоропадского. Однако чисто идеологические дискуссии здесь были не такими острыми, как среди различных украинских фракций в Европе. Объединенный Украинский фронт имел бы среди эмигрантов гораздо больше шансов на победу, поскольку он строился бы здесь не на основе политической деятельности, а на общей исторической традиции и общей любви к Украинской земле.