А.-Н. Розенберг - Париж: любовь, вино, короли и… дьявол

Актеры кабаре и их зрители, состоявшие из художественной богемы, простого люда и представителей самого дна большого города, стали главными персонажами Лотрека. С 1889 по 1892 год художник создает серию картин, в которых как бы фиксировалась под разными углами зрения жизнь монмартрских кабаре.

В 1891 году художник создает первую литографскую афишу для «Мулен Руж» — один из первых плакатов в истории современного искусства. Затем были другие афиши, станковые литографии, альбомные серии («Иветт Гильбер», «Они»), театральные программки и книжные иллюстрации. Благодаря Лотреку эфемерные звезды Монмартра не канули в забвение, но навеки остались жить в его картинах, а возможно, именно из-за афиш Лотрека кабаре дожило до наших дней и как магнитом притягивает туристов.

К 1880-м годам в искусстве и литературе впервые появился термин «авангардизм» — авангардистскими называли себя художественные и литературные кружки, бросающие вызов установленному порядку. Некоторые авангардисты называли себя декадентами. Их идеалами были Бодлер, Рембо и другие поэты-бунтари.

Монмартр давно привлекал художников. Тут в тихом доме, за которым тянулся сад — солнечный фон для обнаженной женской натуры, — жил Ренуар, наездница и натурщица Дега Сюзанна Валадон подарила миру художника Утрилло.. Молодые художники и поэты завладели старым многоэтажным домом на улице Равиньян, прозванным «Бато-Лавуар». Это причудливое строение, не то барак, не то сарай, по слухам, когда-то было товарным складом.

Сначала единственными обитателями дома были пожилой реставратор и прачка. Затем сюда вселились Пикассо и Ван Донген. Правда, квартиры здесь были неудобными — зимой от холода замерзала вода в ведре, летом было невыносимо жарко. Но квартирная плата была на редкость низкой, а просторные помещения прекрасно подходили для мастерских. Потом въехал Хуан Грис, а следом за художниками — поэты Макс Жакоб, Андре Сальмон, Пьер Ре-верди. «Бато» посещал Анри Матисс, молодые Брак и Дюфи, иногда — Модильяни и Утрилло, чаще — Маркусси, Жарри и Аполлинер. Местом встреч была мастерская Пикассо.

Одним из любимых мест богемы стал «Лапен Ажиль» — знаменитый «Шустрый кролик» — маленький домик, сохранившийся до наших дней, напоминающий корчму или постоялый двор. Сохранилась и вывеска, нарисованная художником Жилем (с нее, согласно легенде, и пошло название заведения) — кролик с подносом удирает от сковороды. Хозяином «Кролика» был папаша Фреде.

По субботам обитатели Монмартра собирались у Гертруды Стайн во флигеле на улице Флерюс, 29. Гертруда, тогда еще неизвестная, но уже многообещающая молодая писательница, мужского образа жизни, нетрадиционной сексуальной ориентации и логического ума — оригинальная и независимая ценительница новой живописи. Она и ее брат Лео одними из первых приобретают произведения Пикассо и Матисса, затем и Хуана Гриса. Они становятся друзьями художников, бывают у них в мастерских и приглашают к себе.

Друзьями Гертруды Стайн были Пабло Пикассо и Анри Матисс, Эрнест Хемингуэй и Фрэнсис Скотт Фицджеральд, гостями ее салона были многие американские писатели «потерянного поколения». (Именно Стайн принадлежит авторство этого названия.)

Во время Первой мировой войны Стайн и ее подруга Алиса Токлас работали в Американском фонде помощи французским раненым. После войны вновь распахнулись двери ее гостиной на улице Флери, ставшей местом паломничества для молодых американских литераторов, которых она окрестила «потерянным поколением».

Написанная Стайн «Автобиография Алисы Б. Токлас» мгновенно прославила ее, сделав известной не только в кругу авангардистов. За успехом последовало приглашение прочесть курс лекций в США. Интерес к писательнице подогревала и постановка в Нью-Йорке ее оперы «Четверо святых в трех актах» на музыку В. Томсона. В 1934 году Стайн совершила турне по США со своими знаменитыми лекциями и вернулась во Францию с репутацией пусть сложного и трудно доступного для понимания, но выдающегося автора современности.

Умерла Гертруда Стайн 27 июля 1946 года в Париже, чудом избежав смерти во время немецкой оккупации. В историю вошло и ее предсмертное высказывание: «Это ответ? В чем же тогда вопрос?»

Небольшое тихое кафе «Дом» было традиционным местом встречи немецких художников. По возвращении из первого путешествия в Египет Кес Ван Донген обосновался на Мон-парнасе в забавном ателье из армированного бетона. Пол и потолок кафе был выкрашен художником в красный и зеленый цвет по случаю праздника, устроенного здесь 24 марта 1914 года. В свою очередь «таможенник Руссо» устраивал до 1909 года милые камерные вечера в своей мастерской на рю Перрель.

14 июля 1914 года на перекрестке Вавен, под лучами фонарей, был устроен грандиозный бал, привлекший много живописцев, скульпторов, артистов и поэтов. Праздник получился на славу, однако через несколько недель началась Первая мировая война. На этот раз, однако, ничего в квартале не было разрушено, и как только мир вернулся, Монпарнас зажил прежней, и даже более шумной жизнью, чем когда бы то ни было.

Вавен стал тогда главным перекрестком художественного мира, а Монпарнас — новой Меккой для художников двух континентов. Его мастерские притягивали в Париж, они манили к себе всех, кто хотел глотнуть воздуха свободы и увидеть живопись великих мастеров прошлого в музеях французской столицы.

Здесь художники открывали для себя новый смысл живописи, впитывая спокойный свет и воздух Иль-де-Франс, который обволакивал собой набережные Сены на участке от Лувра до собора Нотр-Дам-де-Пари. В результате встречи больших художников-иностранцев (Пикассо, Шагала, Цадкина, Ван Донгена) с французскими мастерами кисти (Матиссом, Дереном, Вламингом, Утрилло и другими) родилось движение, которое еще выше подняло престиж Франции и которое назвали «парижской школой».

Расцвет Монмартра длился около 15 лет, за которые, однако, квартал приобрел мировую известность. Эта эпоха пришлась на период между двумя мировыми войнами. Оккупация Парижа немцами завершила разрушение всего, что составляло привлекательность квартала, но не до конца.

А на Монпарнасе уже возникло новое пристанище художников — знаменитый «Улей», весьма схожий своими удобствами с «Бато Лавуар» — то же отсутствие воды и газа, но квартирная плата — одна из самых дешевых. Названием здание обязано круглой форме, напоминающей улей.

Дом разместил в себе большую группу приезжей бедноты. Наряду с русскими и итальянцами, не имеющими ничего общего с искусством, там жили Фернан Леже, Марк Шагал, Хаим Сутин, сюда приходили Аполлинер и Делоне, Сандрар и Модильяни.

В начале XX века Париж населяли русские студенты, художники, артисты, политэмигранты (как большевики, так и меньшевики). Накануне Первой мировой войны на территории Франции официально зарегистрировано 35 016 «подданных российской короны».