А.-Н. Розенберг - Париж: любовь, вино, короли и… дьявол

У перекрестка Вавен, сердца Монпарнаса, расположились знаменитые кафе — «Куполь», «Дом» и «Ротонда». Они еще открыты, но встретить здесь какую-нибудь знаменитость можно только случайно.

«Куполь» (бульвар Монпарнас, дом 102) появилось на свет в 1927 году на месте угольного склада. Его стены расписывали сюрреалисты и знаменитая Мария Васильева. Это кафе славилось своей демократичностью, недорогой едой и расположенным в подвале танцевальным залом. Здесь Эльза Триоле, сестра Лили Брик, познакомилась с Луи Арагоном. Здесь Генри Миллер, в пору своего парижского нищенствования, пытался расплатиться за ужин обручальным кольцом. Здесь, много позже, засиживались, правда за разными столиками, Габриэль Гарсия Маркес и Франсуаза Саган. Именно в «Куполь» день за днем писал свои репортажи для «Известий» Илья Эренбург, вокруг которого постепенно сложился, как иронизировали американцы, «коммунистический уголок».

Знаменитое кафе «Клозери де Лиля» (дом 171 по бульвару Монпарнас) было когда-то постоялым двором на пути из Парижа в Фонтенбло и Орлеан. До начала 1920-х, когда здесь дни напролет, работая, просиживал Хэмингуэй, кафе было любимым обиталищем писателей-символистов. С 1905 по 1914 год в кафе находилась — в лице одного человека, Поля Фора — редакция журнала «Поэзия и Проза». Этот журнал первым опубликовал Андре Жида и Жюля Ромэна. Бодлер, Верлен, Метерлинк назначали друг другу встречи в этом кафе.

Следующим литературным поколением, избравшим это кафе, были дадаисты и сюрреалисты. Почти каждое заседание писателей, избравших источником своего творчества подсознание, заканчивалось скандалом. В 1920-х здесь часто сиживал Джеймс Джойс, в 1950-х — Самуэль Беккет.

Еще более весомое место занимает «Клозери де Лиля» в американской литературе. Хэмингу-эй здесь работал над окончательным вариантом «И восходит солнце», за одним из столиков Дос Пассос написал — от начала до конца — великую трилогию «США». Работал в нем и Томас Вулф; он, в частности, упоминает кафе в романе «О времени и о реке».

Легендарная «Ротонда» расположена по адресу: бульвар Монпарнас, 105. Сегодня это фешенебельный ресторан, и в атмосфере его уже нет той дымной, горькой, полуголодной богемности, которая питала своих гениев.

В начале XX века владелец «Ротонды» Либион выкупил маленькое бистро на углу бульваров Распай и Монпарнас. В то время анисовая водка стоила там пять су, а легкий завтрак — десять су. Перед конкурентами у «Ротонды» было два преимущества: машинка для счета денег — большая редкость по тем временам — и солнечная терраса. Первым облюбовал «Ротонду» Пикассо, затем туда потянулись Шагал, Вламинк, Кандинский, Леже, Брак и Аполлинер, который позлее напишет: «Монпарнас стал для художников и поэтов тем, чем раньше был для них Монмартр: приютом для красивой и свободной простоты».

В кафе всегда тепло, постоянным клиентам можно купить контрабандных сигарет. В «Ротонде» можно было танцевать на столах, но дамам запрещалось снимать шляпку и курить.

Здесь застенчивый Хаим Сутин брал уроки французского в обмен на чашечку кофе со сливками и писал работы, которые на аукционах «Кристи» в начале 1990-х годов будут уходить за миллионы долларов и оседать у потомков Чаплина и Шагала, в руках Френсиса Форда Копполы и Изабеллы Росселлини.

Здесь Модильяни делал портреты почти всех знаменитых посетителей «Ротонды» в обмен на горячий обед или рюмочку полынной водки. Его работы при жизни почти не пользовались спросом. Жан Кокто раздавал посетителям поэмы, где Макс Жакоб и Аполлинер высмеивали снобизм. Говорят, в «Ротонду» заглядывали Ленин и Троцкий.

Художник, поэт и любитель погадать на картах Макс Жакоб не вписывался ни в одну категорию искусств. Последователь Рембо, друг Аполлинера, Пабло Пикассо и Андре Сальмона, он принадлежал к узкому кругу богемы начала века, единственной оправдывавшей этот термин.

Макс, как фамильярно его называли друзья, был наиболее странной фигурой движения модернистов 1900-х годов. Еврей, принявший христианство, Макс, который провел последние дни свои в Сан-Бенуа-сюр-Луар в тени разрушенного монастыря, был вынужден носить желтую звезду, а после ареста заключен в лагерь Дранси, где он умер от воспаления легких.

Макс Жакоб вырос в бретонском городке Кампер. В 1893 году, получив школьную премию по философии, он отправился завоевывать Париж, где, проучившись еще два года в Школе Колоний, решил взять псевдоним Леон Давид и стать художественным критиком.

В 1901 году Макс Жакоб встречает Пабло Пикассо. Пикассо знакомит Макса с двумя поэтами, перевернувшими его жизнь: с Андре Сальмоном в 1903 году и с Аполлинером в 1904-м.

Ранний период Жакоба в Париже — это жизнь с Пикассо в одной комнате. Спали они по очереди. Если Пикассо работал днем и ложился спать ночью, то спал Жакоб — и наоборот.

В 1909 году Максу Жакобу было видение. Ему явился Христос. Через шесть лет Макс принял католичество, и Пикассо стал его крестным отцом. Его обращение вызвало скандал в артистической среде — многими это было воспринято как провокация.

В 1916 году Модильяни написал знаменитый портрет Макса Жакоба. Через год Жакоб печатает «Стаканчик для игральных костей» — за свой счет. В 1920 году он устраивает выставку своих живописных работ. В 1921-м он покидает Париж и селится в полуразвалившемся монастыре Сан-Бенуа-сюр-Луар. Он много пишет, и его проза, как, к примеру, «Не прерывайте телефонную линию, или Погрешности телефонной подстанции», иллюстрирует Хуан Грис.

В артистической кампании начала века вращался и Жан Кокто. Он писал стихи, выпускал книги рисунков, делал афиши, плакаты и декорации к спектаклям, а помимо того — удивительно расписал несколько церквей в окрестностях Парижа, в Вильфранш-сюр-Мер и даже в Лондоне. Пьесы Кокто-драматурга собирали лучших актеров — Шарля Дюллена, Ивонн де Бре, Жанну Моро, Эдвиж Фейер, Жана Маре, — «Священные чудовища», «Ужасные родители», «Двуглавый орел», «Человеческий голос». По сценариям Кокто поставлены фильмы «Вечное возвращение», «Ужасные дети», «Рюи Блаз»; сняты как режиссером, с собственным сценарием «Кровь поэта», «Орфей», «Завещание Орфея». Не раз Кокто выступал и как актер.

Всегда рядом с Кокто были сильные, решительные, яркие женщины — Мися Серт, Шанель, Эдит Пиаф, Франсин Вейсвейлер. Он принимал опеку. Эдит Пиаф в одном из писем говорила Кокто, что ей всегда хочется защитить его от жестокостей мира, но после каждой встречи она чувствует, как Жан помогает ей жить в этом мире. Он был возлюбленным и другом Раймону Радиге, Жану Деборду и Жану Маре — и помог состояться каждому из них.

В 1903-м в «Ротонде» юная Габриэль Шанель исполняла незатейливые народные песенки под бурные аплодисменты публики и возгласы «ко-ко-ко!» Здесь же она встретила богатого покровителя, с которым позже поселилась в аристократическом Виши и стала королевой моды.