Михаил Колесов - От Симона Боливара до Эрнесто Че Гевары. Заметки о Латиноамериканской революции

Стихийное восстание масс (период 1963–1965 годов) превратилось в политически опасный милитаристский проект («тупик без выхода»), представлявшийся выходом из изоляции, но приведшим к полной изоляции. Массам каждый раз было трудно понять смысл проводимых акций. А революционерам было невозможно объяснить массам их политические цели. Правительственная пропаганда противопоставляла правительственный «терроризм» терроризму «левых». «Таким образом, — заключает Дебре, — революционеры готовят себе могилу. Все мы смертные, а революционеры намного больше, чем другие. Поражение, которое будит и потрясает массы, плодотворно. Плохо то, что этот тип поражения усыпляет и делает бесчувственными, и массы теряют привычку различать между революционными массами и репрессивным насилием».

Фидель Кастро в 1967 году (после убийства брата министра иностранных дел Венесуэлы И. Борхеса, которое было совершено городскими партизанами) предупреждал: «Нашим критерием является то, что революционеры должны избегать методов, которые могут служить инструментом врагу. …Революционер должен избегать тех методов, которые подобны методам репрессивной полиции».

В апреле VIII Пленум ЦК КПВ официально осудил вооруженную борьбы и заявил об участии партии в президентских выборах в ноябре 1968 года. Дуглас Браво был исключен из ЦК и из партии. Полиция уничтожила (при помощи провокатора) руководителей городской герильи , которая фактически была разгромлена.

В это время активизируются «МИР» и партизанский «Фронт Бачильера».

«Нет худа без добра», — пишет Дебре. После убийства Борхеса в страну из–за границы вернулись многие руководители «МИР» для того, чтобы возглавить городскую герилью . Они высадились на побережье штата Миранда, 8 человек под руководством Моисеса Молейро. Среди них были 4 кубинца, один из которых был убит, другой утонул, двое были схвачены и затем убиты полицией. Правительство Венесуэлы заявило об иностранном вторжении. Фидель отрицал, что кубинцы принадлежали к Вооруженным силам. Остальные четверо через двадцать дней добрались до гор Бачильера и присоединились к партизанскому отряду, который насчитывал уже только 14 человек (из 80-ти), остальные вымерли от голода и болезней. Но после этого ничего не произошло.

Причинами этого были не только отсутствие поддержки со стороны крестьян, но и применение венесуэльской армией необычной тактики — «новое окружение» — постоянное расположение войск вокруг локализованного партизанского «очага» с постоянным патрулированием дорог и предгорий. При этом никакие контрмеры со стороны партизан не имели успеха. В этих условиях руководством «МИР» было принято решение объединить два подчиненных ему партизанских «фронта».

Анализируя стратегию «двух факторов», которая потерпела поражение, Дебре обращает внимание на то, что объединение в декабре 1967 года двух партизанских отрядов, лишенных единого руководства и единого плана, привело к тому, что партизаны почувствовали себя преданными. Партийное руководство КПВ (Дуглас Браво) было заинтересовано в политике: «разделяй и властвуй», управляя из города разрозненными отрядами без связи и координации между ними, контролируя снабжение, информацию, ресурсы и пр. Тем самым партия сохраняла свою власть над герильей и использовала её в своих политических целях во время переговоров со своими «друзьями» и врагами.

Другие считали, что центр герильи должен находиться в городе (столице), где проходят «первые линии защиты герильи», где решается ее «политическая судьба». Ситуация в стране изменилась: 70 % крестьянства уходит в большие города, в деревне остаются самые отсталые и лишенные классового сознания. Поэтому герилья должна покинуть безлюдные районы, куда даже не посылаются войска из–за их экономической незначительности, там нет ни врагов, ни рекрутов. В таких условиях разделение неизбежно, так как невозможно прокормить отряд в 80 человек.

Выдвигается формула: «комбинирование стратегической централизации и тактической автономии». Но проблема заключалась в том, как эту идею воплотить. В Венесуэле никто не сомневался, что эта комбинация недостижима, да и не все были согласны с тем, что нужна централизация. Другим негативным фактором было отсутствие единства общепризнанного штаба. В действительности не совпадали «тактическое движение» и «стратегическая необходимость». Планирования было больше, чем исполнения, разобщенности больше, чем централизации.

В марте 1968 года в горах Эль Алейяр произошёл окончательный раскол между группой Любена Петкова (22 человека, из них 9 кубинцев) и отрядом в 30 человек, который отказался возглавить Дуглас Браво. Венесуэльская герилья не имела бесспорного и достойного руководителя, что предопределило ее раскол и трудности. Имело место разногласие между сторонниками стратегии «широкого театра операций» (Дуглас Браво) и сторонниками тактики «партизанской зоны» (Любен Петков). Первые были за расширение социальной и политической базы борьбы путем революционного призыва к массам. Другие — за укрепление герильи на определенной территории, где нужно устанавливать свою власть, как базы для будущего.

Первое направление вело к широкой политической работе путем вооруженной пропаганды, но без определенной цели, второе — к активной военной работе как основе политической консолидации. Партизаны не понимали тактики «руководства». Они не понимали, почему Дуглас Браво, столь превозносивший тактику партизанской войны, в течение всего времени (с 1964 по 1966 годы) находился вне герильи , с очевидной целью заполучить руководство партией.

Впервые Дуглас Браво сделал набросок концепции «комбинированного восстания» в октябре 1965 года, которая представляла собой синтез «городского восстания» (по модели советского «Октября») и сельской герильи (китайская модель), выбирая из каждой модели лучшее и учитывая специфические венесуэльские условия. Однако Браво отдавал предпочтение сельской герильи как наиболее организованной. Но на практике руководство ВСНО придерживалось другой линии, отводя второстепенное место сельской герильи .

Между тем, полагает Дебре, «политическое подсознание» венесуэльских революционеров, сформировавшееся на основе их юношеского опыта, наложило свой отпечаток на их «вхождение в мир активной истории». Поэтому их «программа», их последующая политическая жизнь, была попыткой воспроизвести, «реанимировать свои предпочтения, игнорируя данный момент, продолжить воображаемую модель и навязать её остальным как настоятельную норму организации».

В Латинской Америке такой пример «галлюцинации» представлял Дуглас Браво (и КПВ). Тактика сохранения сил ФНО как фактора психологического давления на правительство при определенных преимуществах имеет «особый пункт» — фактор времени. «Невозможно неограниченно быть и ничего не делать, присутствовать, не действуя. Слова истощаются также быстро, как и люди». Доверие исчезает окончательно через несколько лет, так что скажут: «его уже не принимают всерьез».