Кирилл Кожурин - Повседневная жизнь старообрядцев

Никита Семёнович так вспоминал о своём духовном становлении: «Религиозное убеждение моего отца было такое: он без всякаго изследования и проверки ходил в великороссийскую церковь и верил ея пастырям (никониянам). Живя при отце, который почти не интересовался вопросами религии, а был погружён только в материальные заботы, я же не мог одинаково смотреть на все религиозные убеждения. Имея от роду всего 17–18 лет, я уже стал прилежно читать святыя книги и понимать их смысл и из них скоро узнал неправоту того духовенства и той церкви, которая была тогда у нас в России господствующей. Я намерен был пристать к какому-нибудь старообрядческому обществу, думал там найти истину, но когда стал проверять по Святому Писанию все старообрядческие секты, тогда увидел, что там нет истины, а везде неправота и отступление от правой веры» [140] Исторический рассказ инокини Раисы о древнем старце Никите Семёнове // Сайт «Староверие в документах» http://starajavera.narod.ru .

В это время в его руки случайно попали «рукописные челобитные остальцов Соловецкой обители» к царю Алексею Михайловичу, которые натолкнули его на мысль искать «таких благочестивых старцев, имеющих непосредственное приемство от соловецких отцов, перебравшихся на материк с Соловецкого острова, крыющихся около Белого моря в приморских лесах». Меркурий был убеждён в том, что такие «сокровенные старцы» существуют и что при желании их можно разыскать.

Направляемый этим убеждением и верой в достижение желанной цели, юноша направился в сторону Соловецкой обители. В результате долгих розысков и расспросов ему удалось набрести на древнего 107-летнего старца Алексея, жившего недалеко от Топ-озера. По словам самого Никиты Семёновича, старец этот, живший в лесу «очень скрытно», был непосредственным учеником тех «остальцов благочестия», которым удалось убежать из Соловецкого монастыря после его взятия царскими войсками. (Теоретически такое вполне могло быть, однако как было на самом деле, сказать сложно.) Старец Алексей утверждал, что крещение получил от самих соловецких отцов.

Меркурий рассказал старцу о цели своего странствия и выразил желание остаться жить в пустыни. Старец принял Меркурия к себе, научил его правой вере и после шестинедельного поста и оглашения преподал ему святое крещение с именем Никита. Со старцем Никита прожил целых семь лет. «Продовольствие и книги нам со старцем доставляли в пустыню благодетели из деревни, — вспоминал он, — хотя путь туда был довольно трудный, потому что дыханием моря заливало тропинки, ведущие к нам, а возможность предоставлялась только тогда, когда море уходило с берега».

Когда старец скончался, Никита остался в пустыни один. Было ему тогда всего 25 лет. Оказавшись без духовного наставника и находясь в «сиротской скорби», он долго думал и молился Господу со слезами о своей будущей жизни — молился о том, чтобы не сбиться с истинного пути и во всём следовать Божьей воле. Наконец в голову ему пришла мысль идти из пустыни к своей бывшей родине, то есть в ярославские пределы.

Однако в свою родную деревню Никита не пошёл, а направился прямо в село Сопелки — странническую столицу. По рассказам ему уже было хорошо известно о том, что около Сопелок есть «истинные християне, крыющиеся ради соблюдения благочестия от власти». Здесь он был ласково принят старцами, собравшимися из разных мест «с целью проверить свои убеждения и укрепиться крепче в правоте христианской веры». Никита рассказал им о себе, о своих путешествиях, о жизни в пустыни со старцем Алексеем. Собравшиеся слушали его «с наслаждением» и не только приняли в «единение», признав «совершенным христианином», но и «особенно почтили как послушника соловецких отцов и проповедника истины, хорошо знающаго Святое Писание».

Вскоре в Сопелках был созван «разбирательный собор» по поводу ряда возникших среди странников разногласий. «У всех собравшихся старцев в Сопелках было одно старание и цель, чтобы крепко стать на корень християнской веры и проверить свои догматические и обрядовые действия. Когда мы все собравшиеся ознакомились, тогда составили разбирательный собор, но прежде всего обратились к Господу с горячей усердной молитвой и решили попоститься две недели, зная важность и величие начатого нами дела. Мы в молитве просили Господа Бога, чтобы всем собравшимся приити в единомыслие. Все собравшиеся старцы были сведующии в Святом Писании, а потому при общем разбирательстве все соединились в единую Христову церковь» [141] Там же. . На соборе Никиту Семёновича «как более начитанного и остроумного» назначили «проповедником християнской веры».

Тогда же была сформулирована главная цель всего «християнского братства» — «святую веру хранить при антихристе» и были высказаны соборные напутствия о том, «чтобы все християне находились под пастырским наблюдением». «Странствующая Церковь» была разделена на «пределы» и «области». Никита Семёнович составил для членов страннической общины особый устав, состоявший из 19 глав и 84 статей (отсюда впоследствии произошло название той части страннического согласия, которая признала эта «статьи» — «странники-статейники»). Согласно «статьям» в беспоповской страннической Церкви вводилась своего рода иерархия: согласие было разделено на «пределы», во главе которых стояли «предельные-старшие» с функциями «в пример епископа». Всё согласие возглавлял «преимущий-старший» с полномочиями «в пример патриарха», который должен был управлять всеми церковными делами. В каждой отдельной местности имелся также настоятель, наподобие пресвитера, подчинявшийся местному «епископу». Милостыня, посылаемая щедрыми благодетелями, должна была поступать в общую странническую кассу (именовалась «общей церковной кассой»), но распоряжаться ею имел право лишь тот, кто занимал место «патриарха». На должность первого «преимущего-старшего» через некоторое время был избран сам Никита Семёнович. (Впоследствии инок Арсений (Рябинин) первым из статейников назовёт себя патриархом.) Тем самым образовалось новое согласие так называемых странников-статейников, или иерархитов. Однако часть странников не приняла «статей» Никиты Семёновича, и произошло новое разделение.

Никита Семёнович обладал прекрасным знанием Священного Писания, святоотеческой литературы и истории Церкви, а также выдающимся полемическим даром, благодаря которому не раз побеждал в спорах «врагов истины» — своих оппонентов. На все каверзные вопросы он отвечал «от Писания», спокойно, без гнева и раздражительности. К искренне заблуждающимся относился с большим сожалением и состраданием, как к «твари Божьей», по-христиански осуждая не людей, а их дурные дела и ереси. Когда же противники, видя свое бессилие, начинали раздражаться и злиться, Никита Семенович с доброй улыбкой говорил им: «Почему, друзья, предаётесь дьявольской гордости, не лучше ли вам покориться истине?»