Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

Горластые и раскормленные кремлевские вороны что-то каркали ему вслед, кружа над золотыми куполами…

Лобова указом президента вывели за штат с формулировкой «для дальнейшего назначения на должность».

Его жестоко обманули.

Так может поступать со своими генералами только невежественная власть. Талант и опыт Лобова она не востребовала. Слишком была занята проблемами самоспасения.

После декабря 1991-го я не один раз встречался с Лобовым. И при каждой встрече задавал Владимиру Николаевичу один и тот же вопрос:

— За какие провинности вас сняли?

Это иногда приводило его в ярость. Он не хотел, да и сейчас не хочет, отвечать на него.

Долго молчал и Шапошников.

Лишь много позже он дал свои объяснения тому, что произошло с Лобовым. По словам Шапошникова, главной причиной стали его принципиальные расхождения с Лобовым по концепции военной реформы и структуре Минобороны.

Маршал утверждал, что Лобов был инициатором разработки проекта, согласно которому Минобороны и Генштаб параллельно оказались бы замкнутыми на президента — Верховного главнокомандующего. Этим проектом якобы предусматривалось ограничить прерогативы министра обороны «различного рода хозяйственными функциями, а начальнику Генерального штаба, не подчиненного министру, предоставить возможность руководства Вооруженными Силами».

Маршал сильно грешил против истины, когда говорил о «различного рода хозяйственных функциях». Хотя бы потому, что в проекте Лобова ни разу не упоминались какие-либо «хозяйственные» функции министра, а шла речь об административно-политических функциях (такие проекты выдвигаются и сегодня некоторыми российскими научно-теоретическими центрами).

Шапошников, мне кажется, искажал истину, когда говорил о том, что НГШ претендовал на «возможность руководства Вооруженными Силами». В проекте Лобова было черным по белому написано об «оперативном руководстве» — такое руководство и сегодня осуществляет ГШ.

Чтобы больше не морочить голову читателю тонкостями военных концепций и проектов, относящихся к сути конфликта между Шапошниковым и Лобовым, наверное, надо сказать просто и ясно, что по большому счету тогдашний министр обороны рассматривал проект НГШ как покушение на собственную должность. Это и предопределило конфликт. Лобов твердо придерживался своих взглядов и не собирался менять их.

Переубедить его было невозможно. Устранить — да…

Пройдет не так много времени и новые демократические власти станут обсуждать вопрос об усилении гражданского контроля над армией, выведении Генштаба из структуры МО и необходимости назначения гражданского министра.

И что же Шапошников?

Он с готовностью заявит в прессе, что готов в любой момент надеть гражданский костюм…

Служивший вместе со мной в Генштабе генерал-майор Валерий Чирвин был посвящен во многие тонкости той драматической схватки. У него был свой взгляд на нее. Чирвин тоже считал, что Шапошников очень остерегался усиления роли начальника Генштаба.

Чирвин рассказывал:

— Как профессионал Лобов практически по всем параметрам превосходил министра. Те люди, которых Лобов хотел вытурить из ГШ и МО за бесполезностью, натравливали Шапошникова на Лобова. Чтобы спастись, они откровенно «валили» Владимира Николаевича, собиравшего под свои знамена лучшие военные умы и гнавшего прочь бездарь, которая только и думала о лампасах, должностях и новых звездах. Добавьте к этому лобовские идеи о резком сокращении генеральских должностей, о том, что министр обороны должен стать гражданским лицом, а ГШ напрямую замыкаться на Верховного главнокомандующего. Разве это могло понравиться тогдашнему министру обороны?

Чирвин рассказывал мне, что ни Ельцин, ни Шапошников не питали симпатий к Лобову, рассматривая НГШ как ставленника Горбачева. И потому многое делалось для того, чтобы дискредитировать Лобова в глазах президента СССР, подвести того к решению о смещении НГШ. Горбачева постоянно «в нужном ключе» информировали об «опасных взглядах и проектах Лобова». Такая игра была выгодна и Ельцину: если накануне поездки в Минск лояльность Шапошникова у него не вызывала сомнений, то Лобов был непредсказуем и опасен — он не скрывал, что какие-либо решения, направленные на разрушение единства Вооруженных Сил, — преступление…

Нельзя было исключать, что Ельцину перед его отъездом в Белоруссию было сказано, что если он готовится к подписанию договора о «тройственном союзе», то с Лобовым это не получится. Он-де может поднять армию на дыбы. За ним пойдет большинство командующих войсками военных округов и флотов…

Такая игра против Лобова и привела к успеху в заговоре против него…

… Как оценивает Лобов все, что происходит с армией? За годы после изгнания из ГШ он несколько раз выступал в печати по проблемам военной реформы. На нынешнюю реформаторскую суету он иногда смотрит так, как смотрят отцы на детские шалости своих чад. Он по-прежнему часто задает вопрос: «Какая может быть реформа, если денег нет? Какая может быть реформа, если ею занимаются только сами военные?»

Ему тяжело смотреть, как рушится сердцевина армии — ее народный характер. И он вспоминает о случае, когда в бытность его командармом в Белоруссии одна из дивизий оказалась в чистом поле. Офицеры, их жены и дети жили в палатках, а зима уже стояла на пороге. И тогда пришли к командарму люди, которые за свои деньги выстроили кооперативный дом. И сказали командарму:

— Стыдно нам, товарищ генерал, в тепле жить, когда солдат наших снегом в поле заносит. Выстроили мы на свои, кровные, новый дом, уже и квартиры распределили. Да совесть мучает. Сходом порешили отдать его нашим военным. А мы до следующей зимы как-нибудь новый построим. Да и не в палатках живем.

У Лобова необычайно теплеет голос, когда он рассказывает об этом.

Сейчас он видит и слышит совсем другое. То здесь, то там гремят угрозы местных властей то свет от частей отключить, то дома отобрать.

Лобов не любит быть на виду, не любит, когда его имя треплют. Однажды сбежал в Израиль генерал с похожей на его фамилией. И тут же выпорхнула на газетные полосы и в эфир утка: Лобов к евреям сбежал! Видать, обиделся за то, что его сНГШ сняли. Мне было приказано проверить информацию. Звоню Лобову на квартиру. Трубку снимает жена. Прошу позвать Владимира Николаевича.

— Его нет, — тихо отвечает она. — Но он не в Израиль сбежал, а в магазин за картошкой пошел.

Потом Лобов так врезал мне по телефону, что впредь я боялся говорить с ним на подобные темы.

Для меня до сих пор остается загадкой, почему военный советник Ельцина генерал Дмитрий Волкогонов не сумел спасти Лобова. А ведь высоко оценивал его. Бывая на Арбате, обязательно заглядывал в его кабинет. Даже президент Казахстана Нурсултан Назарбаев посчитал своим долгом позвонить Горбачеву, Ельцину и просил их не делать глупого шага.