А. Фурсов - De Secreto / О Секрете

Юнг к этому времени отслужил в швейцарской армии, защитил диссертацию по психиатрии, был женат и имел детей. Однако амбивалентность в отношениях с Фрейдом (как и с матерью) только усугубилась после признания. А особенно после того, как в 1913 г. Юнг начал «видеть видения и слышать голоса». (Фактически это был второй приступ: первый развился в 12 лет после эпизода, когда на него «навалился мальчик», тогда Юнг полгода не выходил из дома.)

Переживания юности, в которых он признался, отразились в теоретических расхождениях с Фрейдом: в юнговской схеме личности-мужчины присутствует женское начало, anima, которое приходится постоянно подавлять. Коллективное бессознательное, дух нации, помогает этому избавлению.

Этот ход рассуждений перекликается с переживаниями Отто Вейнингера — венского студента, который во время работы над диссертацией о бисексуальности почувствовал, что у него есть двойник («Тебе не приходила в голову мысль о двойнике? Вдруг он сейчас появится, а?.. Это тот, кто всё знает о человеке. Даже то, о чём никто не рассказывает», — говорил он своему другу Артуру Герберу) и принял решение покончить с собой, но затем «решил, что не время», и занялся сочинением 600-страничной книги «Пол и характер». В книге он обосновал отказ от собственного еврейства тем, что евреи, как и негры, «насквозь пропитаны женским началом», в отличие от арийцев, и перешёл в католицизм. Ни смена веры, ни путешествие (его притягивала Венеция) не спасли от рецидива депрессии и переживаний, связанных с двойником: в 23 года он застрелился в доме Бетховена, оставив записку: «Я убиваю себя, чтобы не убить другого».

Как сами психотические переживания (положительный бред двойника), так и попытки личности найти способ избавления от них в случае с Вейнингером скорее типичны, чем оригинальны. Что касается идеологического содержания совершенного им выбора и его мотивов, а также вкусов и оценок («Вагнер — вторая по величине личность в истории после Христа»), то они кажутся противоестественными только ретроспективно. Фабула бреда была созвучна настроениям времени (1903), которые психоз лишь утрировал.

Вейнингер, как пишет О. Булгакова, оказал сильное влияние на Сергея Эйзенштейна — «не прогнозами смерти цивилизации в связи с нарушением равновесия биологической бисексуальности в сторону Женского (и еврейского) в современной культуре, а культурологической концепцией Мужского и Женского и трактовка биполярности в мифе об андрогине, идущем от Платона и алхимии к Сведенборгу — Сведенборг понимал андрогина как парадигматический образ совершенного человека, воплощающего первичное единение Мужского и Женского и обладающего поэтому полнотой в самом себе, включая полноту знания».

Спасибо за разъяснение. Вейнингеру было трудно преодолеть свой синдром двойника: он начитался работ Эммануэля Сведенборга — талантливого инженера- изобретателя, которому однажды «видение» сказало, что он — Пророк и поэтому не должен есть мяса, и который был бы высмеян и забыт, если бы не конъюнктура раскола и трансформации христианства, из которой возникает одновременно Сведенборговская церковь, масонская ложа и британское Вегетарианское общество.

Вейнингера тянула в Италию та же самая сила, что привлекала Аби Варбурга. Античное начало, воплощаемое в официозном искусстве, создаст ауру, которая неудержимо вовлечёт в себя швейцарского немца Юнга, поставив себе на службу его гомосексуальные комплексы. Та же аура какое-то время действовала и на Фрейда.

Вторая возможная причина суицидального исхода Зигмунда Фрейда состоит в его собственной эндогении. Фрейд в 1900 и 1923 гг. переносил психотические приступы, умещающиеся в диагностические рамки периодической депрессии. Двое из его многочисленных племянников покончили с собой в юношеском возрасте. Оказало ли это влияние на его мировоззренческие представления? С 1920 г. в его работах появляется термин Todestrieb — стремление к смерти, которое в последних его учебниках квалифицируется как самостоятельная побуждающая сила наряду с либидо. По существу его картина мира становится дуалистической начиная с Jenseits der Lustprinzip : помимо принципа удовольствия существует мотив, реализующийся не обязательно в суициде, а например, в возделывании земли. Его ученики назовут эту второе начало mortido, а в мифологической интерпретации — Thanatos в противоположность Eros, и этот дуализм станет неотделимым от фрейдизма как философии и от психоанализа как практики.

Вслед за его прямым учеником Паулем Федерном изучение мотивов суицида заинтересует Эрика Берна — который, впрочем, под видом дополнения к психоанализу разработает собственное учение — скрипт-анализ, не оставляющее от психоаналитической трактовки человеческого выбора камня на камне.

Непосредственный ученик Фрейда Вильгельм Райх сосредоточится на изучении психической энергии. Как и Берн, он откажется от дуалистической («равновесной») картины мира. За это он будет жестоко наказан: его лабораторию закроют, а книги сожгут. И не в СССР и не в нацистской Германии, а в «цитадели свободы» — США. Больше того, эксперты придут к выводу о том, что он страдает душевным заболеванием с идеями величия. Поскольку Райх дважды нарушит неписаные правила поведения: вступит в компартию и займется исследованиями, отнесёнными к спецведомствам, — при этом не давая спецведомствам никаких обязательств.

Если бы психологическая наука в США была свободна от наднаучной и надполитической конъюнктуры, основы фрейдизма (положения о комплексах Эдипа и Электры и построенные на них методы индивидуальной «терапии») были бы давно признаны если не шарлатанством, то субъективизмом профессионала, путающего науку с искусством. Иначе говоря, его удачные опыты лечения были бы признаны результатом его врачебного дара, но не теории. Ведь не считаются же в нашей стране наукой несомненно удачные опыты Владимира Дурова с передачей собакам мысленных команд: у Дурова собаки исполняли вслух не озвученные команды, а у коллег этого не получалось: это было искусство.

В отличие от фрейдизма, учение Берна о психологических трансакциях между тремя элементами предсознания (Родитель, Взрослый, Ребенок), а также о предсознательном выборе индивидуальной судьбы применимо к любому человеку, включая глухонемого, перед которым психоаналитик бессилен. Но Берн, вместо того чтобы засекретить свои открытия, изложил их настолько популярно, что ими мог бы воспользоваться и геополитический соперник.

Тайны психической энергии, поставленные на службу государственным интересам, в свою очередь, избавили бы народы от разрушительных войн в случаях, когда некий лидер «должен уйти», но не хочет. Райх влез в государственную епархию — и стал неудобен.