Роберт Бартлетт - Становление Европы: Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры. 950 — 1350 гг.

Из наличия двух или нескольких отдельных судебных систем немедленно возникала проблема отправления правосудия в случаях, когда дело касалось представителей разных этнических групп. В ранний период Реконкисты, если судить по хартиям привилегий, жалованным мусульманам, эта проблема чаще всего решалась таким образом, что христианская сторона, участвующая в процессе, подлежала суду христианского судьи, а мусульманская — мусульманского. «Если мавр подает в суд на христианина или христианин на мавра, — провозглашал Альфонс I в своей хартии в отношении Туделы, — то судья мавров должен будет судить их по закону ислама (Сунне), а судья христиан будет судить христиан по их закону» {716} 716 Jose Maria Font Rius (ed.), Cartas de poblacion у franquicia de Cataluna (2 vols., Madrid and Barcelona, 1969) 1/i, no. 303, pp. 444–6. . Такие права христианские короли и другие правители Иберии предоставляли мусульманским общинам очень часто. «Если возбуждается дело между христианином и сарацином, то сарацина должен судить амин (amin), а христианина — судья христиан», — гласила хартия, изданная магистром Ордена госпитальеров в Арагоне в 1258 году {717} 717 Francisco Fernandez у Gonzalez, Estado social у politico de los mudejares de Costilla (Madrid, 1866), p. 119, n. 2. . В ней слово в слово повторяются положения хартии Альфонса I полуторавековой давности. Как на практике работало это правило, сказать трудно, и можно представить, выражаясь словами историка Фернандес-и-Гонсалеса, какие большие сложности практического плана оно порождало {718} 718 Helbig & Weinrich 1, nos. 132 (1286), 141 (1351), pp. 488–90, 522. . В Пруссии, где правители территорий, например, Тевтонские рыцари или епископы, часто сохраняли свою юрисдикцию над местным населением, смешанные судебные дела иногда слушались в той же инстанции, что и дела коренного населения, хотя известны случаи, когда они рассматривались и местным городским судом {719} 719 Fernandez у Gonzalez, Estado de los mudejares, doc. 24, p. 325. .

Другим вариантом было предоставить судебные привилегии ответчику. Например, для мусульман Хатибы даже более благоприятным, нежели просто автономия в делах правосудия, стало предоставленное им Хайме I Арагонским право, сформулированное следующим образом: «Ежели христианин возбудит тяжбу против сарацина, то он получит от вашего сальмедина (“сагиб аль-мадина”, то есть магистрата) полное исполнение правосудия в соответствии с законом сарацинов» {720} 720 Helbig & Weinrich 2, no. 93, p. 354. . В Праге среди особых привилегий немецкого населения было правило, по которому дела, где ответчиком выступает немец, должны были рассматриваться немецким судом {721} 721 Heibig & Weinrich 2, no. 77, p. 294; цит. actor forum rei, etc. взята из Codex Iustinianus 3.13.2 and 3.19.3, ed. Paul Krueger (Corpus iuris civilis 2, Berlin, 1895), pp. 128–9, и была включена в Декреталии Григория ГХ; см.: Gregory IX's Decretals 2.2.5, ed. Emil Friedberg (Corpus iuris canonici 2, Leipzig, 1881), col. 249 (из послания Александра III). Происхождение этой цитаты автору любезно помог установить Ричард Гельмгольц. . Соблюдать этот канонический принцип римского права предписывала и хартия нового города Кракова, основанного в 1257 году немецкими бюргерами:

«Поскольку справедливо, что истец должен обращаться в суд ответчика (actor forum rei sequi debeat), мы повелеваем, что в случае, если гражданин означенного города обращается в епархию Кракова с иском против поляка, то дело должно рассматриваться польским судьей; и на против, если поляк вносит иск против горожанина, то слушать дело и выносить по нему решение надлежит [городским] поверенным» {722} 722 Helbig & Weinrich 2, no. 93, p. 354. .

На самом деле, не так существенно, означала ли та или иная система юстиции действие параллельных законов и судебных процедур или же определенные положения просто фиксировались в интересах конкретной этнической группы, как то, чьи показания в суде принимались в качестве свидетельств. Разные этнические группы подчас жили в атмосфере хронического взаимного недоверия. Красноречивым в этом плане является положение документа герцога Собеслава, касающегося привилегий немецких поселенцев в Праге: немцы должны были нести ответственность за фальшивые монеты, найденные в их сундуках, но не в случае обнаружения таких денег в любом другом месте дома или двора, «поскольку злые и коварные люди могут подбрасывать такие вещи во дворы и дома» {723} 723 Sachsenspiegel, Landrecht 3.69–70, ed. Karl August Eckhardt (Germanenrechte, n.s., Göttingen, 1955), pp. 254–6. . Подобные опасения оказаться подставленным достигали высшей точки при слушании дела в суде, и именно в этом контексте следует рассматривать предоставляемые феодалами гарантии, а в ряде случаев традиционную практику, отказа от судебного преследования или осуждения лиц, обвинение против которых строится исключительно на свидетельских показаниях представителей другой этнической группы. Ниже в качестве примера приводится фрагмент из «Саксонского Зерцала», краткого кодекса саксонских законов, составленного в 1220 году:

«Когда какой-либо суд вершится всей властью королевского банна (Bann), то слуги закона и судьи… должны выносить справедливое решение независимо от того, будь то немец или венд, серф или свободный человек… Если же суд вершится не властью банна, то любому человеку позволено выносить решение, а также давать показания против другого, если только он сам не совершил ничего противозаконного, кроме как венду судить саксонца или саксонцу — венда. Однако, если венд или саксонец пойман с поличным на месте преступления и на глазах у всех приведен в суд, то саксонец может свидетельствовать против венда или венд против саксонца, и любой из них должен подчиняться суду другого, если его поймали таким образом» {724} 724 Coleccion de fueros, ed. Mufloz у Romero, pp. 415–17. .

Здесь мы имеем дело с разграничением двух типов судов — вершимого и не вершимого властью королевского банна (то есть высшей юрисдикцией), и разграничение это, по-видимому, проходило как раз по границе между графствами давно заселенной части Германии и восточными марками. Подразумевается, что в последних практиковалось судопроизводство с четко разделенной по национальному признаку схемой: саксонцы не имели права судить или выступать свидетелями по делам против славян, и наоборот, за исключением случаев поимки с поличным (подобная сцена изображена на ил. 9). Мусульмане Кастилии и Арагона также были единственными, кто допускались свидетельствовать в суде по делам своих соплеменников: «если мавр подозревается в воровстве или блуде, либо еще в чем-либо противоправном, то свидетельствовать против него могут только заслуживающие доверия мавры; христиан в такой суд не допускают» {725} 725 Iura Prutenorum 18, ed. Jozef Matuszewski (Towarzystwo Naukowe w Toruniu: Fontes 53, Torun, 1963), p. 29; Reinhard Wenskus, Ausgewahlte Aufsatze zum frühen und preussischen Mittelalter, ed. Hans Patze (Sigmaringen, 1986), p. 422. . Вполне логично усмотреть в этих положениях своего рода гарантии от ложных обвинений на национальной почве, которые вписываются в единую систему судопроизводства.