Роберт Бартлетт - Становление Европы: Экспансия, колонизация, изменения в сфере культуры. 950 — 1350 гг.

Поводом для издания Альфонсом VI хартии 1101 года в отношении мосарабов стала прокатившаяся по городу волна имущественных тяжб. Они, повелел монарх, подлежали четкому разрешению в судебной комиссии, в которую входили как мосарабы, так и кастильцы. Значение этого документа, однако, состоит в том, что в нем сформулированы также некоторые положения фундаментального и непреложного характера. Мосарабам гарантировалась их земельная собственность, которая отныне могла свободно отчуждаться; их педитам (pedites), то есть беднякам, служившим в пешем войске, гарантировалась социальная мобильность и освобождение от всех податей кроме королевских. Режим судопроизводства регламентировался двумя статьями, касавшимися судебных исков и прошений. Первая, особенно важная, не оставляет места для двусмысленных толкований: «если между ними возникают судебные разбирательства, дело подлежит рассмотрению в соответствии с древней Книгой Судей» {705} 705 ibid., doc. 3, p. 463. . Речь идет о книге Liber iudiciorum, или Fuero Iuzgo, кодексе законов, датируемом еще временами независимого вестготского королевства в Испании и содержавшем своего рода комбинацию римского и германского права. Довольно необычным здесь является и то обстоятельство, что различия в судопроизводстве в отношении разных этнических групп регламентировались ссылкой на письменный кодекс. Признавая, что законы мосарабов — это законы Книги Судей, Альфонс VI одновременно устанавливал для мосарабов равные с «проживающими в Толедо кастильцами» размеры денежных штрафов, которые надлежало взимать в соответствии с «положениями хартии кастильцев». Судя по всему, льготный порядок взимания штрафов и податей в равной степени распространялся и на романское, и на арабоязычное население, при том, что у последнего был свой, специфический для данной этнической группы кодекс материального и процессуального права.

Три этнических группы христиан в Толедо XII века имели также своих судей. «Вам надлежит иметь мосарабского и кастильского алькальда (судью)», — гласила хартия Сайта Олальи, изданная по образу и подобию хартии Толедо {706} 706 Gonzalez, Repoblacion 2, pp. 94–6; Maria Luz Alonso, 'La perduracion del Fuero Juzgo у el Derecho de los castellanos de Toledo', Anuario de historia del derecho espanol 48 (1978), pp. 335–77, p. 345 with n. 29. . В документах самого Толедо, относящихся к 70-м годам XII века, упоминаются «алькальд кастильцев» и «алькальд мосарабов» {707} 707 Garcia-Gallo, 'Los Fueros de Toledo', doc. 6, p. 467. . [17] Однако наиболее вероятно, что эти должностные лица скорее выполняли функции исполнительной власти, нежели судебной. См. на эту тему: GarciaGallo, pp. 429, п. 199, 437, and Luz Alonso, 'El Fuero Juzgo', p. 343, n. 24. Первая статья документа Альфонса VII 1136 года, подтверждавшего права франков Толедо, гласила: «Вам надлежит иметь своих merino и saion » {708} 708 Luz Alonso, 'El Fuero Juzgo', pp. 346–9, and doc. 1, pp. 374–5. , то есть магистрат. Таким образом, разные этнические группы имели отдельные законы, которые к тому же исполнялись отдельными органами юстиции. Уже в XIV веке были зафиксированы на бумаге правила, определявшие порядок разграничения юрисдикции между алькальдами, осуществлявшими исполнение Fuero Iuzgo, и кастильскими алькальдами.

Ни одна из этих этнических групп — ни мосарабы, ни кастильцы и ни франки — не являлись покоренными народами. Все они были христианской веры, хотя духовенство из числа эмигрантов и папские должностные лица могли выражать недовольство по поводу отклонений от канонической церковной практики со стороны мосарабов. Нет никакого сомнения, что между этими тремя группами существовало социальное и экономическое неравенство, и в XIII веке произошла необратимая «кастилианизация» всей культурной жизни {709} 709 Coleccion de fueros ed. Muftoz у Romero, pp. 415–17. . В то же время действовавшая в Толедо в эпоху Реконкисты тройственная система юстиции сама по себе являла собой некую идеальную модель в виде самостоятельных, но равнозначных этнических и правовых общностей. В то же время правовой дуализм или плюрализм мог иметь место и в совершенно иной ситуации, когда этнические группы состояли в отношениях завоевателя и покоренного. Признание правовой самостоятельности завоеванной этнической группы было единственным способом примирить ее с постигшей ее участью. Такими гарантиями первоначально характеризовался правовой статус мудехар, мусульман, оставшихся на Пиренейском полуострове после его завоевания христианами и находившихся в подданстве у христианских королей. Многие мусульманские сообщества в Испании переходили в подданство к христианским королям по соглашению, условия которого, как правило, предусматривали особые законодательные и судебные порядки в отношении этой категории населения. Одним из первых примеров такого документа является хартия, выданная Альфонсом I Арагонским мусульманам Туделы в 1115 году. Соответствующий ее параграф гласил: «В судебных исках и защите они должны руководствоваться решениями своего судьи и заседателей (qadi и alquaciles), как это было заведено во времена мавров» {710} 710 Boswell, Royal Treasure, p. 131, n. 79 (1348). . Неоднократно подчеркивалось, что урегулирование их споров должно осуществляться по исламскому, и ни по какому другому закону (то есть по Сунне) {711} 711 Las Siete Partidas 7.24. 1, ed. Real Academia de la Historia (3 vols., Madrid, 1807), 3, p. 676. . В целом предполагалось, что мусульмане живут среди христиан, сохраняя, по словам Альфонса X Кастильского, «свой собственный закон и не порицая наш» {712} 712 Rees Davies, 'The Law of the March', Welsh History Review 5 (1970–71), pp. 1–30, at p. 4; см. также: R. Bartlett, Gerald of Wales 1146–1223 (Oxford, 1982), pp. 41–2; and the Statute of Wales, Statutes of the Realm (11 vols., Record Commission, 1810–28) 1, pp. 55–68 (12 Edward I), at p. 68. . Аналогичным образом в Уэльсе специальные суды и судьи ведали исполнением валлийского закона в нескольких приграничных графствах. В 1356 году герцог Ланкастерский подтвердил, что валлийцы Кидвелли подлежат суду и наказаниям в виде штрафов в соответствии с законом Гоуэлла Доброго, то есть по исконному закону валлийцев. В рассматриваемом документе признавались даже наследные права незаконнорожденных детей, которые на протяжении уже двух столетий английские короли и отцы церкви осуждали и отвергали {713} 713 Davies, 'Law of the March', p. 16; idem., Lordship and Society in the March of Wales 1282–1400 (Oxford, 1978), pp. 149–75, 'Judicial Lordship', and pp. 310–12. . В Кидвелли, как и в других графствах, параллельно существовали английская и валлийская судебные системы; в Денбиге и Дифрине Клуиде валлийские судьи получали от феодала годовое жалование {714} 714 Helbig & Weinrich 2, no. 138, p. 520. . Такой параллелизм был характерен и для положения эмигрантского меньшинства в Восточной Европе. Немцы в Праге XII века и в Венгрии XIII века гарантированно имели собственного судью. Например, в 1244 году венгерский король Бела IV повелел, что немцы, проживающие в Карпфене (нынешняя Крупина в Словакии), «не обязаны представать перед любым другим судьей кроме своего» {715} 715 Coleccion de fueros, ed. Munoz у Romero, pp. 415–17. .