Брюно Дюмезиль - Королева Брунгильда

Последний поединок с Фредегондой

В 596 г., как в каждом случае, когда во франкском мире неожиданно открывалось королевское наследство, начался период неопределенности, время, когда каждый магнат решал, кому будет верен, и каждый город определял, кого считает господином. Фредегонда сочла этот момент подходящим для попытки воссоздать великую Нейстрию времен Хильперика. Она предприняла наступление на Париж, и рядом с матерью был тринадцатилетний Хлотарь II, впервые командовавший войсками. Он сумел захватить часть Иль-де-Франса, в основном благодаря изменам на местах {715} 715 Ibid. IV, 20. , а потом повернул на Австразию. При Лаффо, близ Суассона, юный король одержал победу — в кровопролитной борьбе, но не имевшую большого значения. В самом деле, при виде армии, с которой столкнулись нейстрийцы, они могли констатировать, что коалиция Австразии и Бургундии не распалась со смертью Хильдеберта II {716} 716 Ibid. IV, 17. .

Впрочем, наступление 596 г. представляло собой дерзкую вылазку в традициях Хильперика, то есть конъюнктурную операцию, внешне удачную, но не позволявшую развить успех. Тем не менее Фредегонде посчастливилось увидеть сына триумфально вступающим в Париж, старинную столицу Хлодвига. Это была последняя удача, потому что в следующем, 597-м г. королева умерла. Предание утверждает, что она похоронена в церкви Сен-Жермен, рядом со своим мужем Хильпериком {717} 717 Périn, Patrick. Saint-Germain-des-Prés, première nécropole des rois de France // Médiévales, 31 (1996) [№ spécial: La mort des grands: hommage à Jean Dévisse]. P. 32. . В XII в. ее гробницу накрыли великолепной каменной плитой, отделанной медной проволокой; ныне эта плита хранится в Сен-Дени.

За всю жизнь Фредегонда ни разу не виделась с Брунгильдой. Так почему же надо представлять дело так, будто обе женщины испытывали друг к другу непримиримую ненависть? Они, конечно, не любили друг друга, об этом свидетельствует Григорий Турский. Они взаимно пытались друг друга устранить. Однако двигала ли ими при этом месть? Обе в свое время пытались выжить в политическом смысле, преодолевая сходные препятствия, потому что изначально ни одна из них не могла опереться на группировку «верных», которая бы ее защищала: Фредегонда имела слишком низкое происхождение, чтобы рассчитывать на семейные связи, Брунгильда была чужестранкой. Обе восполняли дефицит харизмы, опираясь на мужей. Потом, с разрывом в несколько лет, обе невестки овдовели. Тогда они возложили надежды на детей, наследников двух противоборствующих королевств, за которые им пришлось вступить в борьбу. Так что столкновение обеих женщин было опосредованным, ведь они сражались не столько одна против другой, сколько каждая за своего царственного отпрыска. Это была борьба в полном смысле слова, исключавшая чувства: ненависти в ней места не было, равно как и состраданию. Это красивые эмоции, и героини их по очереди испытывали в стихах, которые посвящал им Фортунат. Но на франкской политической арене жестокость Фредегонды и гнев Брунгильды были только знаками — важными, потому что нечастыми, — которые подавались подданным, присутствовавшим при столкновении двух интеллектов.

Только допустив, что позиции и действия могли таким образом не совпадать, можно понять, почему Брунгильда не попыталась отомстить за набег нейстрийцев на Париж. В 596 г. она прежде всего оберегала интересы внуков, а для этого ей пока что надо было эффективно контролировать бургундскую и австразийскую территории. Так, три года Брунгильда занималась назначением верных чиновников, убирая потенциальных изменников {718} 718 Fredegarius Scholasticus. Chronicarum libri IV. IV, 18. . Как всегда, надо было присматривать за периферийными княжествами. Лангобарды, авары и славяне все еще оставались опасными соседями, так что оголять границы было нельзя. Кроме того, в Провансе в 599 г. снова появилась чума {719} 719 Ibid. . Двигать армии во время эпидемии было неразумно; франки это понимали, в отличие от королей времен Столетней войны.

Только в 600 г. Брунгильда почувствовала себя достаточно уверенной в своих силах, чтобы возобновить враждебные действия против Нейстрии. Она направила австразийские и бургундские армии на Париж. В свою очередь навстречу им повел войска Хлотарь II. Сражение произошло близ Дормеля, в нынешнем департаменте Сена-и-Марна, и закончилось полной победой Брунгильды. Хлотарю II пришлось обратиться в бегство, и города Парижского бассейна были возвращены. Королева предпочла остановить свои войска. Она заключила договор с загнанным в угол королем Нейстрии, чтобы определить новые границы трех королевств. Бургундия Теодориха II вернула себе всю область между Сеной и Луарой до Бретани, а Австразия Теодоберта II — территории между Сеной и Уазой, а также «герцогство Дентелин», в основном занимавшее северо-западную часть франкского мира {720} 720 О том, какую площадь занимало «герцогство Дентелин», уступленное в 600 г., см.: Ménaux, Charles. Gallia irradiata: saints et sanctuaires dans le nord de la Gaule du haut Moyen Âge. Stuttgart: F. Steiner, 2006. P. 57–59. . Хлотарю II остались лишь двенадцать графств, находившихся по преимуществу в низовьях Сены {721} 721 Fredegarius Scholasticus. Chronicarum libri IV. IV, 20. .

Этот огрызок Нейстрии больше не представлял реальной военной угрозы, но все-таки это был настоящий Teilreich. В этом качестве он сохранил администрацию и дворец, управляемые майордомом по имени Ландерих (Landericus). Текст договора 600 г. также признавал легитимность Хлотаря II, и это значило, что ему больше не грозит устранение, подобно какому-нибудь Гундовальду. Впрочем, молодому королю надо было развеять все сомнения относительно своей принадлежности к царствующей династии. Женившись, он дал своему первенцу самое «меровингское» из всех возможных имен — Меровей {722} 722 Ibid. IV, 25. . [142] Первую жену Хлотаря II, возможно, звали Хальдетрудой. Двадцать лет назад другой Меровей ненадолго стал супругом Брунгильды. Этот ономастический выбор можно расценить так: король Нейстрии протягивает руку старой противнице его матери.

Итак, Брунгильда дала Хлотарю II возможность дальше жить, царствовать и даже играть в примирение. Ее ничто к этому не вынуждало. После того как нейстрийская армия была раздавлена при Дормеле, трудно сказать, что помешало бы отправиться в погоню за Хлотарем II и взять его в плен. Кроме того, Брунгильда вернула себе Париж, и ей было бы легко разорить гробницу Фредегонды и выбросить ее тело из базилики святого Германа. Удаление праха вдовы Хильперика из некрополя нейстрийской династии было бы замечательным способом публично отказать Хлотарю II в легитимности. Если воображать Брунгильду злопамятной, то уничтожение останков тоже было бы характерным жестом продолжения королевской файды. Но об осквернении могилы Фредегонды не упоминает ни один источник.