В. Сиповский - Родная старина Книга 2 Отечественная история с XIV по XVI столетие

Русские войска обступили Казань. Рать была огромная — доходила до 150 тысяч человек; главную ее силу составляли стрельцы. Это было постоянное пешее войско, учрежденное впервые царем Иваном Васильевичем. Стрельцы вооружены были ружьями и бердышами, или секирами. При войске было полтораста пушек.

Казанцы всеми силами старались помешать русским близко подойти к городу и укрепиться, открыли жестокую стрельбу со стен и башен. С первого же дня осады начались частые и внезапные вылазки; под городскими стенами часто загорались кровавые сечи. Но русская рать делала свое дело молодецки; воеводы были хорошие, и никогда прежде не соблюдался так строго ратный порядок, как теперь. Несмотря на всевозможные помехи, русским удалось со всех сторон окружить город, поставить туры и тыны для защиты от огня; ни въезда в город, ни выезда не было. Под прикрытием туров были поставлены пушки, и русские принялись громить город; но вылазки из города не прекращались; особенно вредили русским наездники, которые под предводительством Япанчи часто налетали на них из лесной засеки. Курбский, знаменитый участник казанской осады, говорит, что эти нападения делались по условному знаку: казанцы выносили большое мусульманское знамя на высокую башню или на стену и махали им. Тогда татарские наездники и налетали из лесу на русских. В то же время отворялись городские ворота, тысячи храбрецов выбегали из города, отчаянно кидались на русские укрепления, и начиналась лютая сеча. Эти беспрестанные и неожиданные нападения страшно томили русских: ни отдыху им не было, ни времени даже поесть спокойно. Ежедневно почти три недели длилось это томительное состояние. Русское войско терпело огромный урон. Наконец царь на совете с воеводами решил отрядить большую силу, чтобы покончить с Япанчой. Воеводою над этим отрядом был назначен князь Горбатый-Шуйский. Он искусно повел дело: велел напасть на татар, укрепившихся на Арском поле, завязать битву, а потом отступить до самых русских укреплений. Татары подумали, что русские бегут, погнались за ними, да зарвались слишком далеко, так что русские войска охватили их со всех сторон и стремительно ударили на них. Хоть и ловкие наездники были татары, хоть и сыпались их меткие стрелы на русских подобно частому дождю, но русские сломили врагов; татары пустились в бегство. Верст десять гнала их русская конница; весь путь покрылся убитыми и ранеными басурманами; до тысячи человек захвачено было в плен.

Царь, по словам Курбского, приказал пред русскими укреплениями выставить пленных татар, привязать их к кольям, чтобы эти узники умоляли своих единоверцев сдаться царю. Русские также ездили около города и обещали от имени царя жизнь и свободу всем пленникам и осажденным, если они добровольно сдадутся. Выслушали молча казанцы это предложение и тотчас же стали стрелять со стен не столько в русских, сколько в своих.

— Лучше вам, — кричали при этом стрелявшие, — погибнуть от наших рук, чем от рук нечестивых гяуров!

Упорство казанцев привело царя в ярость: он велел всех пленных перебить перед городом.

Хотя русские воеводы предвидели долгую осаду, но все-таки изыскивали всякие способы ускорить взятие города. Сильно занимала их мысль, откуда казанцы берут воду — река Казанка, при которой стоял город, была уже в руках русских. Наконец проведали от перебежчиков, что на берегу реки, близ городских ворот, есть тайник (подземный ключ), и ходят казанцы к нему за водой подземным ходом.

Тогда царь поручил иностранцу «розмыслу» (инженеру), который был у него на службе, сделать подкоп под тайник. Ученики этого розмысла под присмотром князя Серебряного повели мину. Десять дней рылись они. Наконец царю донесли, что над работниками слышны голоса и шаги татар. Велено было вкатить в подкоп несколько бочек пороху.

Когда все было уже готово, царь выехал посмотреть. Последовал взрыв. Тайник взорван был с людьми, которые шли за водой. Стена городская в одном месте осела и обрушилась. Много народу было побито в городе камнями и бревнами, падавшими с высоты. Казанцы обмерли от ужаса. Русские отряды стремительно кинулись в пролом. Многие, особенно рьяные удальцы, ворвались в город с громким криком, «как львы рыкали, — по словам летописи, — свирепо безбожных татар убивали и множество их полонили». Но казанцы очнулись от страха и отразили русских. Царь на этот раз удержал войско от нового приступа.

Уныние распространилось в городе. Многие думали, что дольше защищаться нельзя; но более упорные взяли верх, стали копать землю в разных местах и дорылись до нового ключа. Вода была здесь смрадная и вредная; иные болели от нее, пухли, другие воздерживались, насколько могли, от питья, терпели жажду, но молчали и сражались…

Между тем русские соорудили деревянную башню в шесть сажен вышиною, ночью тайком пододвинули ее к городской стене, к главным Царским воротам и поставили на башне 10 больших и до 50 малых пушек. Отряд самых искусных стрелков занял ее. С утра следующего дня стали с башни обстреливать город. Стрельцы стояли на башне выше городской стены и могли метко бить из пищалей людей на улицах и дворах; казанцы рыли себе ямы, землянки, прятались в них от русских выстрелов, но сдаваться и не думали, хотя царь им снова делал мирные предложения.

Пять недель почти стояли уже русские под Казанью; укрепления свои они так близко придвинули к городу, что в иных местах только городской ров отделял их от стен. Десятки тысяч бойцов с той и другой стороны пали в лютых схватках. Близилась осень с ее дождями и непогодами, а конца осаде не предвиделось…

В те времена даже и более образованные люди верили в силу волшебства или чародейства. Князь Курбский говорит, что на городские стены при восходе солнца выходили какие-то старцы и бабы и в виду русского войска творили разные чары: «вопили сатанинские слова, махали своими одеждами на русское войско и неблагочинно вертелись», — и тогда вдруг подымался сильный ветер, собирались тучи, хотя раньше небо было совершенно ясно, лил дождь ливмя, и земля на тех местах, где стояли русские, обращалась в болото. Царю посоветовали привезти из Москвы крест с частицею чудотворящего дерева. Когда был привезен этот крест и стали совершать молебствия и крестные ходы, то сила «поганских чар», по словам Курбского, прекратилась.

По свидетельству летописи, были и для православных добрые знамения — набожные люди видели вещие сны: один видел, как святые апостолы благословляли Казань, где должно было водвориться православие; другому святой Николай Чудотворец повелел возвестить царю, что Казань будет взята. Замечен был некоторыми какой-то чудный свет над городом, поднимавшийся столпами… Все эти знамения предвещали успех.