Николай Лузан - Сталин. Операция «Ринг»

План «Зеро», в который Шелленберг не посвятил даже начальника отдела «Z-1» VI управления РСХА штандартенфюрера Вальтера Курека, Курмис расценил не только как знак особого доверия, но и как пропуск в будущий мир, где не будет ни Гитлера, ни Геббельса, ни Кальтенбруннера. В случае удачи он мог рассчитывать не только на свободу, но и на безбедную жизнь, по крайней мере, если не в Германии, то в любой другой, кроме СССР, стране. Успех плана «Зеро» зависел от результатов переговоров Шелленберга с американцами. Но Курмис не заглядывал так далеко, от него пока требовалось подобрать группу исполнителей и главное – не ошибиться в выборе ее командира.

В материалах досье на троих курсантов Курмис не увидел достойной кандидатуры. Здесь он рассчитывал на Рейхера и его знание агентуры, поэтому не стал заострять внимание на происшествии с дракой среди курсантов и предложил:

– Господа, не будем отвлекаться, Ланге, надеюсь, разберется и без вас.

– Да, да. Виновные понесут самое суровое наказание, господин штурмбанфюрер, – заверил Рейхер и приободрился.

Оживился и Лемке, сгоравший от нетерпения проявить себя перед берлинским начальством. Это не осталось без внимания Курмиса, и он обратился к нему:

– Вилли, у тебя есть, что доложить по существу?

– Так точно, господин штурмбанфюрер, по кандидатуре командира группы, – подтвердил Лемке.

– А что, есть такая?

– Так точно, господин штурмбанфюрер.

– И кто же?

– Игорь Миклашевский!

– Миклашевский? Но я не видел досье на него.

– Его и не будет, господин штурмбанфюрер, он не курсант.

Курмис с недоумением посмотрел на Лемке, затем на Рейхера. В глазах того вспыхнул холодный огонек; инициатива подчиненного могла принести ему не только лишние заботы, но и неприятности. Окатив Лемке ледяным взглядом, он сквозь зубы процедил:

– Один русский боксер, по инициативе Лемке привлекался для проведения занятий с курсантами по рукопашному бою.

– Русский? Боксер? – проявил интерес Курмис и уточнил: – Он что, из эмигрантов?

– Нет, коллаборационист, из этих, власовцев.

– И что он из себя представляет?

– Бывший красноармеец. В 43-м году перебежал к нам. Воевал на Западном фронте, был ранен. А как появился в Берлине, пусть расскажет Лемке, это он его нашел, – решил поставить на место выскочку подчиненного Рейхер.

– Вилли, так как Миклашевский оказался в Берлине? – обратился Курмис к Лемке.

– С помощью своего родственника – Блюменталь-Тамарина, господин штурмбанфюрер! – доложил тот.

– Блюменталь-Тамарин… Блюменталь-Тамарин… – напряг память Курмис и, вспомнив, уточнил: – Не тот ли, что состоит в министерстве пропаганды и выступает по радио?

– Так точно, господин штурмбанфюрер! Он через командира дивизии генерала Кестринга и помог Миклашевскому перебраться в Берлин.

– И что, Миклашевский действительно сильный боксер?

– Да. Недавно в Берлине проходил международный боксерский турнир, он принимал в нем участие, показал первоклассный бокс и в своей категории стал победителем. Это оценка не только моя, но и Макса Шмелинга.

– Нашего чемпиона? Интересно! Очень даже интересно! – оживился Курмис.

Его реакция на кандидатуру Миклашевского не осталась без внимания Рейхера. Он сообразил, что может сгладить неприятности, связанные с происшествием в школе и одновременно переложить на чужие плечи – плечи самого Курмиса – бремя ответственности за подбор командира группы, и предложил:

– Господин штурмбанфюрер, мне кажется, что только ваш профессиональный взгляд на Миклашевского позволит определить его пригодность к выполнению задания. По личным наблюдениям могу сказать: он хладнокровен, расчетлив и не без организаторских способностей. Но, к сожалению, у меня нет тех оперативных возможностей, что у вашего отдела, чтобы основательно изучить его.

– Спасибо за предложение, Кенак, я рассмотрю кандидатуру Миклашевского, – принял к сведению Курмис и, завершая совещание, потребовал: – Досье на троих курсантов, что я отложил, отправить в мой адрес установленным порядком. По каждому из них составить подробную справку. В ней отразить сильные и слабые стороны.

– Будет исполнено, господин штурмбанфюрер! – заверил Рейхер.

– Только отразить не так, как пишут кретины, не нюхавшие пороха! – заявил Курмис и, помахав в воздухе Положением «Об основных критериях при отборе кадров для выполнения специальных задач», швырнул его на стол и направился к выходу. Рейхер присоединился к нему и, чтобы окончательно сгладить неприятный осадок от происшествия в третьем учебном отделении, пригласил на обед. Курмис, сославшись на занятость, отказался и выехал к себе на Потсдамерштрассе, 29.

На следующий день ему доставили спецпочтой досье на троих курсантов вустрауской разведывательно-диверсионной школы, а из комендатуры Восточного министерства нарочным доставили дело на Миклашевского. Курмис окунулся в документы с головой. Материалов оказалось не так уж много, чтобы сделать по ним окончательные выводы. Но он мог читать между строк, и за скупым стилем служебных документов каждый из кандидатов предстал перед ним как наяву. Наиболее внимательно Курмис вникал в материалы на Миклашевского и пришел к заключению: его кандидатура может оказаться приемлемой на должность командира группы. Итоговое резюме уложилось на двух листах, он был готов отправиться на доклад к бригадефюреру СС Вальтеру Шелленбергу, но того не оказалось на месте. Он внезапно покинул Берлин, чтобы сопровождать рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера в его поездке в Вильбаден на тайную встречу с президентом еврейского союза доктором Жаном Мари Мюзи.

То была не просто поездка, на этот раз самый молодой и один из наиболее талантливых руководителей германских спецслужб – Шелленберг вел самую рискованную политическую игру за все время своей головокружительной карьеры. После многих месяцев увещеваний Гиммлера ему наконец удалось склонить того к закулисным переговорам с американцами. От их итогов зависела судьба не только Германии, но и всей Европы. Если бы 35 лет назад родителям Шелленберга сказали, что их благопристойный сын возглавит одну из могущественнейших разведок мира и будет вершить судьбы целых государств, они бы такому не поверили.

Начало XX века для Германии, для миллионов немцев и для многодетной семьи изготовителя роялей Гвидо Шелленберга, где в 1910 году родился седьмой ребенок, названный Вальтером, сулило многообещающее будущее. 18 января 1871 года канцлеру Отто фон Бисмарку после многолетних титанических усилий наконец удалось собрать разрозненные немецкие княжества в один железный кулак. В немцах возродилась несокрушимая мощь всех германских племен, и с новой силой запылали неугасимые огни воинственной Пруссии. К концу XIX века Северогерманский союз – Второй рейх, не по дням, а по часам набиравший экономическую и военную мощь, стал задыхаться в своих границах и принялся штыками рейхсфюрера расширять жизненное пространство. Успехи военных компаний 1914–1917 годов перечеркнула революция в России. Ее метастазы перебросились в Германию и взорвали изнутри. Она потерпела сокрушительное поражение в войне со странами Антанты и была безжалостно наказана за свои непомерные имперские амбиции.