Морис Леже - Неразгаданные истории в Истории Франции

Есть ещё и другая тайна Джоконды, заключённая в её художественной концепции. Когда заходит речь о неразгаданности произведения искусства, то имеется в виду либо тайна создания, либо тайна художественного образа, или то и другое вместе. О тайне создания уже была высказана наиболее правдоподобная гипотеза. Что касается художественного замысла, задача раскрыть его не столь сложная, если исходить из аксиомы правильного анализа художественного произведения. Эта аксиома гласит, что познать произведение можно только через эпоху создания произведения и через самого художника. «Джоконда» – это эпоха Возрождения, то есть эпоха гуманизма (впервые человек задумывается о человеке), а сам Леонардо да Винчи был художником и учёным. В эпоху Возрождения наука удивительно переплеталась с искусством. Маэстро был приглашён во Францию как философ и инженер за 700 экю в год для уч астия в беседах с королём на философские темы после обеда. Как философ Леонардо не мог не задумываться над тайнами мироздания. Многие размышляли на эту волнующую тему. Но именно Леонардо было суждено первым об этом сказать безмолвно в «Джоконде» средствами живописи. Эта мысль хорошо просматривается в самой картине. Таинственный пейзаж с загадочной дымкой «сфумато» – это вопрос: кто сотворил этот мир? Нежные руки Джоконды, полные материнской доброты – это вопрос: где грань между добром и злом? Наконец, сама Джоконда не богиня, не святая, не Божья Мать, а просто человек, и тогда возникает последний вопрос: а для чего я существую? Три тайны мироздания, на которые до сих пор никто не ответил: кто сотворил этот мир, где зло, а где добро, и для чего мы существуем???

«Джоконда» остаётся для многих тайной. Но тайна может быть абсолютной или полутайной, упираясь в тайну самого мироздания и в тайну жизни самого художника.

Черты лица Леонардо совпадают с лицом Джоконды!

Задание для пытливого Историка

Найдите в Интернете портреты Джулиано II Медичи и его сына Ипполито. Сравните по схожести с Джокондой!

Речь пойдёт о тайне Железной Маски. Но, прежде всего, надо сказать, что никакой железной маски не могло быть на лице узника в течение 34-х лет. Доказательство очень простое – в железной маске мужчина задохнулся бы просто-напросто от роста бороды. А если маску можно было снимать и бриться, значит, либо лицо его было видно брадобрею, либо он сам брился и ему давали острое лезвие бритвы. В любом случае маска была привилегией, а не наказанием. Чтобы лицо было не узнаваемо, можно было бы его покрыть шрамами или отпустить ту же длинную бороду. А там, иди догадывайся, кто промелькнул мимо тебя. Даже лицо короля не все французы знали в его точных чертах. Профиль короля чеканился только на золотых монетах, которые были не у всех на руках. Да и сама чеканка – никудышный портрет для опознавания. С уверенностью можно сказать, что маска была не из железа, а, скорее, из бархата, как об этом свидетельствует некий Ляборд, со слов заключённого Бастилии Ленгэ (подробнее смотрите ниже). Если маска и была железной, то только во время перевозки заключённого из одной тюрьмы в другую, а его перевозили три раза на дальние расстояния, о чём будет рассказано подробнее ниже. Возможно, это обстоятельство и породило миф о Железной Маске.

Существует и такая версия, что Человека в маске и вовсе не было, а его история есть ничто иное как плод воображения. Но на это можно возразить множеством исторических свидетельств.

Доказательства существования Человека в маске:

1) Переписка начальника тюрьмы С ен-Мара с военным министром Лувуа и его сыном Барбезьё, датируемая 1669–1691 годами.

Переписка длилась в течение 29 лет с 1669 года по 1691 год. В 1691 году Лувуа впал в немилость короля, скорей всего из-за того, что его возненавидела Мадам де Ментенон. Чтобы избавиться от министра, который знал тайну Железной Маски, его, по всей видимости, отравили (версия Сен-Симона). Было написано более двух тысяч писем, но многие письма были уничтожены. Из тех, что сохранились – около 90 % писем от Сен-Мара и только 10 % писем от Лувуа, может быть, потому, что в письмах Лувуа можно было бы больше узнать о Человеке в маске. В письме от 19 июля 1669 года от Лувуа Сен-Мару Лувуа писал, что он посылает в крепость Пинероль узника особой важности Эсташа Данже (интересно, что по-французски «danger» означает «опасность»), которому запрещено общаться с кем-либо и особенно вести разговоры о его происхождении под страхом смерти. К нему надлежало относиться скромно, как к прислуге, но выполнять все его желания по его содержанию. Содержать в отдельной комнате за тремя дверями. Поставить новую мебель. Все расходы Лувуа заранее брал на себя.

Письмо от января 1696 года Сен-Мара, с острова Святой Маргариты, военному министру Барбезьё.

В нём говорилось (как отчёт), что два офицера служат во время еды «давнему узнику» следующим образом: один из них открывает три двери, ведущие к заключённому, а другой офицер приносит еду и передаёт первому офицеру, который и следит за принятием пищи, «чтобы на посуде не было бы ничего написано». После осмотра всего помещения, кровати, окон и стен у заключённого спрашивают учтиво: «не желает ли он ещё чего-либо?».