Валерий Золотуха - Великий поход за освобождение Индии

- Товарищи, - тихо заговорил Брускин, - вообще я очень счастливый человек, потому что нет большего счастья для большевика, чем счастье практической работы с массами. Но сегодня самый счастливый день в моей жизни! Мы установили советскую власть в России. Мы устанавливаем ее в Индии. И как бы нам ни было трудно, мы все равно установим ее здесь!

Потому что нет тех вершин, которые не покорили бы большевики! А сейчас я спою вам песню... Вообще-то мне медведь на ухо наступил, и я твердо знаю только одну песню, Интернационал, но сейчас... я... спою...

Сейчас... Ее пела мне моя бабушка... Сейчас...

Брускин подался вперед и замер, глядя в небо, будто там были написаны ноты и слова.

Все ждали. Пауза затягивалась. И стало ясно, что Брускин не споет. Да он и сам это понял. За столом зашумели, понимающе улыбаясь.

- Забыл, - признался Брускин шепотом.

- Горько! - крикнул кто-то, спасая ситуацию.

И все закричали:

- Горько! Горько!

Наталья поднялась, опустив глаза, и Брускин поцеловал ее - испуганно и неумело. Похоже, это был их первый поцелуй.

Тигр остановился и прислушался. Будто где-то рядом бушевал водный поток. Но он вдруг иссяк, и на поляну, где стоял тигр, вышел, застегивая мотню, Ведмеденко. Комэск, конечно, не испугался, но удивился:

- Ты що, бажаешь людям свято загубыты?

Тигр неуверенно рыкнул.

- А я казав - не дозволю! Я казав: кто про невесту погано кажет, того вбью!

Тигр зарычал угрожающе.

- Пугаешь? Мене, червоного командира Ведмеденку, - пугаешь? Та яж тоби башку скручу! - и, подвернув рукава гимнастерки до локтей, Ведмеденко сделал первый шаг.

Тигр громогласно зарычал и бросилс на него.

Ленин спал, лежа на спине, и был больше похож на покойного, чем на спящего. Сталин, Троцкий и Новик смотрели на него с горестным любопытством.

- А Шишкин наш больше похож, - сообщил шепотом Новик.

- На кого? - удивился Сталин.

- На Ленина.

- Так это и есть Ленин. - Сталин обиженно отвернулся, и Новик стукнул себя, дурака, кулаком по лбу.

ЭТО ПОЛНОЕ РИСКА И ОТВЕТСТВЕННОСТИ РЕШЕНИЕ, ВОЗМОЖНО, СЕГОДНЯ КТО-ТО НАЗОВЕТ АВАНТЮРОЙ. НО ДЛЯ ТАКИХ ЛЮДЕЙ И ВЕЛИКИЙ ИНДИЙСКИЙ ПОХОД - ТОЖЕ АВАНТЮРА. НЕ ДЛЯ НИХ НАШ РАССКАЗ, А ДЛЯ ТЕХ, КТО ИСКРЕННЕ И НЕПРЕДВЗЯТО ЖАЖДЕТ ЗНАТЬ, КАК ВСЕ БЫЛО НА САМОМ ДЕЛЕ.

Они лежали рядом: задушенный Ведмеденкой тигр и сам Ведмеденко с развороченной тигром грудной клеткой. Наталья положила ему на грудь белоснежную простыню, и та сразу напиталась кровью. Рядом стоял Брускин.

Чуть поодаль - все остальные. В добрых маленьких глазах Ведмеденки появились слезы и скатились по вискам.

- Почему вы плачете?

- тихо спросил Брускин.

- А я завжды плачу, колы вспомяну, що мене батько казав... - продолжая плакать, ответил Ведмеденко.

- Что же он вам сказал?

- Казав, що не зробити нам всемирну революцию...

- Это почему же? - удивился Брускин.

- Вин казав, що на всемирну революцию нам жидив не достане. Тому я и плачу.

- Ну почему же?- растерянно улыбнулся Брускин. - Посмотрите - все наши боевые товарищи - настоящие революционеры! - Комиссар повернулс и с гордостью указал на стоящих плотной толпой красноармейцев.

- Та яки кацапы революционеры!.. - Ведмеденко поднял руку, но она вдруг безжизненно упала. Умер Ведмеденко.

Горки.

23 февраля 1923 года.

Медсестра Верочка, молодая, рано начавшая полнеть блондинка с добрыми голубыми глазами, держа в руках аппарат для измерения артериального давления, остановилась перед дверью ленинской комнаты и спросила шепотом сидящего у двери пожилого усатого охранника в кожанке, с наганом в кобуре на боку:

- Никитич, ну как он?

Охранник расстроенно нахмурился.

- Плохо. Чихал всю ночь.

Задремавший на посту номер один Никитич испуганно открыл глаза и прислушался. Из ленинской комнаты доносился какой-то шум. Никитич поднялся.

В комнате что-то упало и разбилось. Никитич открыл кобуру. Но теперь было тихо. Тогда он неслышно подошел к двери и прислушался. Теперь из ленинской комнаты доносилось ритмичное позвякивание кроватной панцирной сетки. Никитич не поверил и прижался ухом к двери. Удары были сильными и ритм размеренным.

В глазах Никитича загорелись веселые мужские огоньки, он покрутил ус, сел на стул и проговорил успокоенно и удовлетворенно:

- На поправку Ильич пошел.

ГОВОРЯТ, ЧТО ТРАГЕДИЯ НАШЕЙ ПАРТИИ НАЧАЛАСЬ ТОГДА, КОГДА НЕ СТАЛО ЛЕНИНА, НО ЭТО НЕ ТАК. ТРАГЕДИЯ НАЧАЛАСЬ ТОГДА, КОГДА ЛЕНИНЫМ СТАЛ ШИШКИН.

Москва. Кремль.

1 апреля 1923 года.

В кабинет Троцкого ворвалс взбешенный Сталин и кинул ему на стол какие-то листки.

- Лев, что это? - с трудом себя сдерживая, спросил Сталин.

Троцкий стал просматривать листки, пробегая глазами, прочитывая вслух:

- Декрет. Сим высочайше повелеваю вернуть в русский язык букву ять. Председатель ВЦИК Ульянов-Ленин. А как подписываться научился, каналья! Об обязательном ношении корсетов для партийных и советских работников женского пола.

- Троцкий поднял удивленные глаза. - Коба, откуда это?

- Отобрал в коридоре у Каменева с Зиновьевым! Хорошо, что удалось перехватить...

- Слушай, а если он им расскажет?

- потерянно спросил Троцкий.

- Это не страшно.

Все равно никто не поверит. Страшно то, что он раскалывает партию. И ты видишь, куда он клонит? Это же реставрация капитализма!

НО НЕКОТОРЫЕ ДЕКРЕТЫ ШИШКИНА НЕ УДАЛОСЬ ПЕРЕХВАТИТЬ.

ТАК РОДИЛСЯ НЭП.

- Теперь ты посмотри, - Троцкий вытащил из стола папку и раскрыл ее.

Там лежали фотографии. Сидя в кресле, Шишкин в кепке то таращил глаза, то не смотрел в объектив, явно издеваясь над фотографом.

- Мы собирались напечатать ко дню рождения его фотографию в Правде и Известиях, чтобы подбодрить рабочих. Ему это сказали, и вот какой привет рабочим он передал. Он делает из Ленина идиота! Что скажут потомки?

- Это надо спрятать и никому никогда не показывать. - Сталин закрыл папку.

Горки.

10 апреля 1923 года.

Быстрым решительным шагом направлялись Сталин и Троцкий к стоящему на возвышении знаменитому дому в Горках.

- Лев, только не садись играть с ним в карты. Я вчера ему все свои партвзносы проиграл, - сообщил Сталин.

Держа носовой платочек у красных, заплаканных глаз, спускалась по ступенькам Крупская. Она посмотрела на Троцкого и Сталина и, всхлипнув, сказала:

- Что вы сделали с Лениным! - И побежала, плача, вниз.

Они ворвались, разъяренные, в комнату. Шишкин лежал на незастеленной кровати в костюме и ботинках и пускал в потолок толстые кольца дыма.

- Намасте"#22"", - не вставая приветствовал он вошедших.

Сталин подскочил к кровати и, с трудом сдерживая себя, чтобы не вцепиться негодяю в горло, закричал:

- Ты зачем Надю обидел?!

- Какую Надю? - удивился Шишкин.

- Жену!.. Владимира Ильича!..