Иван Козочкин - Уголовное право США: успехи и проблемы реформирования

Серьезные трудности в установлении этой формы злобного предумышления возникают редко. Если, например, обвиняемый намеренно использовал смертоносное оружие в отношении потерпевшего, то, скорее всего, присяжные признают, что имело место явно выраженное злобное предумышление, т. е. намерение его убить. А если будет доказано, что обвиняемый хотел причинить вред нежизненно важной части тела, но потерпевший погибает, то почти наверняка присяжные скажут, что имело место подразумеваемое злобное предумышление. [956]

В штатах, где тяжкое убийство подразделяется на степени, оно чаще всего является признаком тяжкого убийства II степени, хотя, например, по УК штатов Нью-Йорк (ст. 125.20) и Кентукки (ст. 507.030), – простого убийства I степени.

Третья форма злобного предумышления представляется одной из самых сложных и в теории, и на практике. Обычно убийство, совершенное по неосторожности, считается простым. Однако если оно также происходит по неосторожности, но при отягчающих обстоятельствах, то признается тяжким убийством; в штатах, где оно подразделяется на степени, – как правило, тяжким убийством II степени. Усиление ответственности основано на доктрине общего права “department and malignant heart” [957]которая, по мнению американских авторов, не содержит четких критериев такого усиления. [958]

Некоторую ясность внес Примерный УК: убийство представляет собой тяжкое, если оно совершено по неосторожности при обстоятельствах, обнаруживающих крайнее безразличие к ценности человеческой жизни (п. 6 ст. 210.2).

В целом так же сформулированы соответствующие положения в уголовных кодексах многих штатов, например Алабамы (п. а (2) ст. 13А-6-2), Кентукки (п.1 (b) ст. 507.020) или Нью-Йорка (п. 2 ст. 125.25). В двух первых деяние является тяжким убийством вообще, а в последнем – тяжким убийством II степени. Во всех этих кодексах говорится еще и о том, что в результате описанного поведения лицом «создается очень серьезный риск (grave risk) причинения смерти» – критерий, как отмечают У. Лафейв и О. Скотт, весьма неопределенный. [959]

В связи с этим возникают, по крайней мере, два вопроса: первый – каким должен быть риск, чтобы он считался «серьезным», точнее, «очень серьезным», второй – как, каким образом этот риск должен определяться?

Отвечая на первый вопрос, следует сказать следующее. Риск должен быть достаточно большим. Но, с одной стороны, не таким, чтобы быть очень близким к уверенности (иначе это было бы «осознание», и деяние квалифицировалось бы как намеренное причинение смерти), с другой стороны, риск не должен быть просто неоправданным или «неразумным» (unreasonable), так как в этом случае он повлек бы за собой ответственность за простое (неосторожное) убийство. Очевидно, что четкую грань между этими двумя ситуациями провести довольно трудно и многое здесь зависит от судейского усмотрения.

Примерами подразумеваемого злобного предумышления, когда обвиняемые были осуждены за тяжкое убийство по неосторожности, могут быть следующие случаи: стрельба по занятому людьми помещению, вождение машины на очень большой скорости по центральной магистрали, игра в «русскую рулетку» с другим лицом, стрельба по цели недалеко от другого человека, но который не был мишенью [960], и др. Однако преступление может быть совершено и бездействием, когда, например, один из родителей, относясь с безразличием к своему ребенку, не кормит его в течение двух недель. [961]

В большинстве случаев не имеет значения, какое количество людей подвергается риску гибели в результате поведения виновного. Однако, как отмечает Дж. Дикс, в некоторых штатах ответственность за тяжкое убийство по неосторожности ограничивается ситуациями, когда обвиняемый своим поведением создал большую опасность для жизни нескольких или многих людей. [962]

Иногда по законодательству штатов и (или) в соответствии с решениями судов лицо признается виновным в тяжком убийстве, если оно «лишено социального долга», имеет «фатальную склонность к причинению вреда» и в других подобных случаях. Совершенно очевидно, что такие «критерии» приводят к тому, что при вынесении приговора многое зависит от судейского усмотрения.

Сложившееся в области рассматриваемой формы злобного предумышления положение Дж. Дресслер объясняет тем, что общее право не выработало четкой границы между «небрежностью» и «неосторожностью», а также тем, что нет общепринятого по общему праву определения «неосторожности». Как выход из создавшейся ситуации он предлагает назвать эту разновидность вины «чрезвычайной неосторожностью». [963]Однако такую попытку решения проблемы нельзя признать состоятельной, прежде всего, потому, что в законодательстве штатов под влиянием Примерного УК сформулированы определения и неосторожности, и небрежности. [964]Что же касается предложенного нововведения, то, думается, это еще более усложнило бы существующее положение.

Отвечая на второй вопрос, следует отметить, что и здесь в американском уголовном праве нет единого подхода. В судебной практике встречаются два варианта определения осознания риска и его степени – объективный и субъективный. Первый предполагает использование весьма гипотетической фигуры «разумного человека». [965]Второй, который предлагает Примерный УК, позволяет учитывать какие-то особенности психики обвиняемого, такие, например, как рассеянность, заторможенность, недостаточность умственных способностей. [966]Несмотря на то, что второй вариант, как отмечается в доктрине, является более предпочтительным, он нашел отражение в реформированном законодательстве лишь некоторых штатов.

Применение указанных критериев иногда связывается с реализацией тех или иных целей наказания. Если преследуется цель кары (воздаяния), то более подходящим считается субъективный критерий, так как общая превенция (устрашение) вряд ли изменит способность осознавать опасность своих действий людьми с ослабленными умственными способностями. С точки зрения специальной превенции они так же опасны для общества, как и те, которые осознают рискованный характер своего поведения.

Нередко на практике возникают трудности в установлении ответственности лица, которое, находясь в состоянии опьянения, создает своим поведением большой риск, повлекший смерть потерпевшего. Если имело место добровольное опьянение, в результате которого обвиняемый не осознает такого риска, это обстоятельство во многих штатах судами не принимается во внимание и он признается виновным в тяжком убийстве. Такое решение, например в штате Нью-Йорк, может быть вынесено в силу ст. 15.05 (п. 3) УК, где сказано, что если лицо создает значительный риск, но «не осознает его только по причине добровольного опьянения, оно также действует неосторожно в отношении такого риска». (Подробнее о влиянии опьянения на уголовную ответственность за убийство см. ниже в данном параграфе).