Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

В советской литературе много [861], пожалуй, даже слишком много внимания уделяется вопросу о том, является ли общественная опасность признаком, присущим только преступлению либо и иным правонарушениям. При этом все авторы, за редким исключением, единодушны в главном – в понимании материальной сущности правонарушений как антиобщественных, т. е. вредных в той или иной мере антисоциальных явлений. В силу этого спор по существу давно принял терминологический характер: как называть вредоносность преступлений и иных правонарушений – одним термином «общественная опасность» либо различными терминами. Предлагается, например, общественную опасность считать признаком только преступления, а о других правонарушениях говорить, что они не общественно опасны, а общественно вредны (такова, например, точка зрения М. А. Шнейдера, А. М. Васильева и И. С. Самощенко) [862].

Дискуссия скорее всего порождена тем, что одни авторы желают подчеркнуть единство материальной природы правонарушений, другие же – их различие. Отсюда разное отношение к оценке качественно-количественных показателей правонарушений.

По степени общественной опасности преступления отличаются от иных правонарушений всеми теми признаками, которые влияют на эту степень – ущербом, способом, местом, временем, многократностью совершенных преступлений, наличием группы, степенью вины, мотивами и целями, особыми качествами специального субъекта. При разграничении преступлений и иных правонарушений учитываются признаки только преступного деяния, но не характеристика личности и не смягчающие и отягчающие обстоятельства, лежащие за составом преступления.

Как ни очевидно это положение, в литературе до сих пор можно встретить утверждения, что социально-психологическая характеристика личности виновного чуть ли не на равных основаниях с признаками самого преступного деяния должна учитываться при разграничении преступления и иных правонарушений [863].

Степень общественной опасности деяния, учитываемая при разграничении правонарушений, определяется всей совокупностью объективных и субъективных признаков деяния, однако не в равной мере. Решающим является преступный ущерб, затем повторность [864]. Из субъективных элементов особенно большое криминогенное значение имеет цель. По целому ряду преступлений, например, особо опасные государственные, корыстные, спекуляция, отсутствие соответствующей цели означает отсутствие самого преступления. Деяние оказывается либо вовсе не общественно опасным, либо аморальным, дисциплинарным, гражданским, административным проступком.

Со случаями малозначительных деяний, аморальных или дисциплинарных проступков, практика чаще всего встречается в имущественных преступлениях, где ущерб легко поддается измерению в денежных единицах.

Если в преступлении ущерб нематериального характера, то при отграничении его от проступка именно такой ущерб должен приниматься в расчет [865].

Общественная опасность преступника зависит как от степени ее в целом, так и от наличия всей совокупности признаков, образующих общественную опасность. Два эти критерия общественной опасности деяния (степень опасности и наличие совокупности всех элементов преступления) определяются по-разному. Степень общественной опасности при наличии всех признаков преступления определяет суд при конкретном рассмотрении дела. Наличие же признаков, образующих общественную опасность, определяет законодатель [866]. Закон указывает в таких случаях либо на преступный ущерб, либо на цель, либо на повторность, либо на особый способ совершения преступления, либо на специальные признаки субъекта, в которых как бы концентрируется преступная общественная опасность.

Так, в составе, где в качестве обязательного элемента простого преступления указан крупный ущерб, отсутствие такового означает отсутствие преступления, хотя, как правило, не исключает другого правонарушения административного, дисциплинарного либо гражданско-правового [867]. Так, крупный ущерб как критерий отграничения преступления от иных правонарушений указан в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 85, 86, 97, 99, 100, 140, 149, 150, 152, 160, 161, 168, 169, 170, 171, 172, 200, 211, 213, 214, 215, 217, 219, 220, 222, 227, 252, 253, 254 УК РСФСР.

Анализ практики прекращения дел прокуратурами показывает, что не всегда достаточно четко проводится различие между отсутствием состава преступления ввиду недостатка какого-либо его при знака и малозначительным деянием, в котором имеется внешнее соответствие диспозиции соответствующей уголовно-правовой нормы, но нет общественной опасности. В таких случаях правильное прекращение уголовного дела оказывается неверно обоснованным и поэтому нарушающим уголовно-процессуальное законодательство. Чаще всего такие ошибки допускаются по делам о преступлениях, где обязательным, а не квалифицирующим признаком является тяжкий ущерб.

Например, М., заведующая отделом магазина, в результате халатного отношения к исполнению служебных обязанностей причинила государству материальный ущерб на сумму 247 р. 79 к. Прокуратурой Ленинского района Москвы дело было прекращено по ч. 2 ст. 7 УК РСФСР за малозначительностью деяния, «хотя, – как гласило постановление о прекращении дела, – формально действия М. и содержат признаки преступления, предусмотренного ст. 172 УК».

Между тем, по ст. 172 УК требуется причинение существенного вреда государственным или общественным организациям, чего не было в действиях М. Дело следовало прекратить за отсутствием состава преступления ввиду отсутствия такого обязательного его признака, как существенный вред (преступное последствие).

Повторность преступлений или повторное совершение деяния, первые случаи которого образуют административное правонарушение (административная преюдиция), также предусмотрена в целом ряде норм в качестве критерия разграничения преступлений и непреступных правонарушений. Таковы преступления, предусмотренные ч. 3 ст. 154, ч. 1 ст. 162, ст. ст. 166, 198, ч. 1 ст. 206 УК РСФСР. При этом надо иметь в виду, что сама по себе фактическая повторность проступков не может образовать преступления, если об этом прямо не сказано в соответствующей уголовно-правовой норме.

Из других признаков объективной стороны преступлений закон называет в качестве критерия разграничения преступлений и проступков, правда, значительно реже, место, способ, время, орудия, обстановку совершения преступления. Оценивая значение этих признаков для определения степени общественной опасности соответствующих преступлений, следует однако отметить, что они учитываются, как правило, в совокупности с причиненным ущербом [868].