Владимир Кудрявцев - Избранные труды [сборник]

Следует попутно заметить, что самым большим страхом в США является не вообще подсознательный абстрактный по содержанию страх, как врожденный комплекс неполноценности человека, а вполне определенный страх перед преступностью. Одна треть опрошенных американцев заявила о боязни гулять вечером даже вблизи своего дома. Этот страх перед нападением со стороны преступников превышает даже страх перед автокатастрофами и врачебными ошибками.

Простым перепевом фрейдистских концепций явилась нашумевшая в США книга Конрада Лоренса «Об агрессии». В ней автор отстаивает «глубочайшую» мысль: «агрессивность присуща человеку».

Типичным примером того, как вся ответственность за преступность снимается с капиталистической системы и перекладывается на невротизм эпохи технической революции, может служить статья Изы Капп «О причинах насилия в США». Отмечая актуальность аг рессивной преступности, она пишет: «Мы – поколение постфрейдовской эры, склонны к самоанализу. Чувство вины за недостойные человека условия жизни в нас гораздо сильнее, чем в предыдущих поколениях» [1273].

И. Капп всерьез полагает, что переселение людей в города создает «чувство деиндивидуализации, способствующее росту преступности и безнравственного поведения». Развитие техники «лишает человека разнообразия впечатлений, нормального общения с людьми и глубоко действует на его психику.

Если к такой бездумной обстановке добавить еще нервное напряжение, вызванное скученностью, оторванностью от корней и переездами, столь частыми, что в результате рвутся традиционные узы с семьей, знакомой средой, религией и природой, и если учесть влияние на психологию непрерывного потока новшеств, составляющего новое понятие «футурошок» (шок будущего), то можно без труда понять, почему современный человек оказался под прямой угрозой потери способности к адаптации и почему он постепенно превращается в неврастеника». [1274]

При этом Капп, подобно Р. Мертону и Р. Кларку, включает в понятия насилия и преступность, и студенческие волнения, и выступления против войн, что, конечно, весьма симптоматично для характеристики «объективности» и «беспартийности» буржуазного исследователя.

На состоявшемся в сентябре 1971 г. во Франции XII национальном конгрессе по криминологии главной темой было обсуждение неадаптированности (неприспособленности) как главной причины преступности общества в условиях научно-технической революции. Основная идея, прозвучавшая в докладах, сводилась к тому, что неадаптированность не базируется на политическом, административном, экономическом уровнях общества или на особой научной структуре. Она базируется на «технизации» общества, феномен которой находится и в обществе капиталистическом, и в обществе социалистическом, и в обществе «третьего мира», коль скоро оно не отказывается от научно-технического прогресса.

Советская психология обоснованно критикует фрейдизм и за то, что он сводит факты некоммуникабельности, неприспособленности к глобальной тенденции века, и за попытки свести все тенденции развития человечества только к этой тенденции [1275].

Буржуазные ученые либо сознательно замалчивают, либо явно фальсифицируют принципиальные различия влияния научно-технического прогресса на преступность. Главный же вопрос состоит как раз в том, почему научно-технический прогресс вызывает столь катастрофический невротизм и неприспособленность, а они в свою очередь, преступность в США, и почему тот же прогресс не имеет подобных социальных последствий в странах социализма? [1276]Неоспоримо высок технический уровень ГДР. Но в этом социалистическом государстве с 1946 по 1969 г. преступность сократилась на 128 %. В ГДР в 1950 г. коэффициент зарегистрированных преступлений на 100 тыс. населения составлял 1251 человек, а в 1969 г. – 620, т. е. в два раза меньше. Особенно очевидным становится положение, что не научно-технический прогресс, а классово-экономическая система обусловливает преступность при сопоставлении ГДР и ФРГ с одинаково высоким уровнем индустриализации. В ФРГ в 1969 г. совершили преступления 3,65 % населения, а в ГДР – 0,62 %, т. е. в шесть раз меньше.

Достаточно ожесточенной критике подвергаются фрейдистские криминологические концепции со стороны самих буржуазных криминологов-социологов. Сатерленд и Кресси, например, приведя основные положения теории Фрейда, заключают, что эта теория есть продолжение учения Ломброзо без его антропометрических измерений. Критику этой теории они отказались давать, так как, по их словам, фрейдистская теория представляется фантастической для неверующего. Вслед за И. Павловым они справедливо называют фрейдизм религией, а не наукой.

Теории психоанализа критикуются за бездоказательность, за то, что их выводы не базируются на репрезентативных статистических и эмпирических исследованиях. Критики 3. Фрейда обоснованно отмечали его «беспринципный эклектизм», что он в своих теориях логическую, экспериментальную или статистическую аргументацию заменил рассуждениями, в которых метафора и аналогия заменяют дедукцию, что наукой было забыто со времен Галилея. [1277]

Основной тезис этой теории: преступник – всегда психопатическая или умственно отсталая личность. Сторонниками этой теории, в своем большинстве психиатрами, проводились исследования сомнительными по достоверности тестами в тюрьмах на заключенных. Делался вывод, что либо все, либо подавляющая часть преступников является психопатологическими или умственно отсталыми людьми.

Криминологи-социологи критикуют эту теорию прежде всего за расплывчатость понятий «психопатическая» и «умственно отсталая» личность. Так, Кэсон, изучив большую литературу, обнаружил 202 случая различного по значению употребления термина «психопат». Колебания в уровне преступников с умственными аномалиями достигали по разным исследованиям 70 % [1278].

Обоснованна и критика относительно несоблюдения метода контрольной группы. Сторонниками теории психопатологических причин преступности проводились сопоставления с законопослушными гражданами, в числе которых процент психопатологических личностей оказывался при проверке не меньшим, а по ряду исследований даже большим, чем среди преступников. Справедливо отмечалась также непоказательность выводов о причинах преступности по исследованиям на заключенных (много времени спустя после совершения ими преступлений) в психически угнетающей или даже стрессовой обстановке тюрьмы.

Сторонники теории психопатических причин преступности упускали из вида, что психопатия на 90 % имеет не соматическое, а социальное происхождение. Психопаты – лица с анормальным характером или с нарушениями эмоционально волевой сферы. Находясь в благоприятных социальных условиях, они не только не со вершают преступлений, но могут даже стать выдающимися личностями [1279].