Валентин Ковалев - Крупнейшие уголовные дела XX века в США

И, наконец, суд перешел к исследованию вопросов о принадлежности оружия. С какой целью подсудимая хранила несколько единиц огнестрельного оружия? Как оно оказалось в руках Джонатана Джексона? От ответа на эти вопросы в значительной степени зависели и перспективы обвинения, и судьба Анджелы Дэвис.

На процессе дали показания 12 свидетелей защиты.

Свидетельница Сюзан Кастро, бывший член Комитета защиты «соледадских братьев», сообщила суду, что активисты этой общественной организации постоянно испытывали угрозу нападения со стороны расистских элементов. С целью отражения возможного нападения и охраны документов Комитета, в том числе картотеки лиц, сделавших добровольные взносы в фонд защиты, было принято решение о приобретении оружия. Оно было зарегистрировано на имя Анджелы Дэвис.

Свидетельница Валери Митчелл также была членом Комитета защиты «соледадских братьев», она предоставляла в распоряжение этой организации свой жилой дом. На суде Митчелл показала, что оружие хранилось в кладовой. Анджела Дэвис никогда им не пользовалась, при переезде на другую квартиру она даже не взяла его с собой. В доме бывал Джонатан Джексон, активно сотрудничавший с Комитетом защиты «соледадских братьев». Однажды после его посещения оружие исчезло.

Свидетеля Флита Драмго, одного из «соледадских братьев», доставили в суд прямо из тюремной камеры. Руки у него были прикованы к опоясывающей его толстой металлической цепи. Он заявил, что никогда не слышал о существовании какого-либо заговора с целью освобождения «соледадских братьев». Все попытки обвинителя заставить свидетеля «вспомнить» содержание разговоров с Джорджем Джексоном на эту тему ни к чему не привели.

Зато в письменных показаниях двух других свидетелей из числа заключенных содержались такие факты, которые ставили под сомнение добросовестность обвинения. Защита представила протокол заявления заключенного тюрьмы Сан-Квентин Рэйчелла Маджи от 29 августа 1970 г. В этом документе заключенный сообщил судье Макгвайру, что администрация тюрьмы пытается заставить его оговорить А. Дэвис, связать ее имя с событиями 7 августа 1970 г. «Мне угрожают потому, что я не хочу клеветать на мисс Дэвис, — зафиксировал протокол слова Р. Маджи. — Что бы ни сделали со мной лично, я не стану лгать о ней…» [329] Aptheker В. Op. cit. Р. 24. .

В распоряжении защиты оказался аффидевит и другого заключенного тюрьмы Сан-Квентин — Лео Роубле, который сообщил, что в августе 1970 года обвинитель по делу Р. Маджи уговаривал его поговорить с последним «как заключенный с заключенным». При этом он предлагал «убедить его в том, что с него не только снимут обвинение по делу о захвате и убийстве заложников, но и обеспечат лучшие условия в тюрьме, если он даст показания против А. Дэвис» [330] Ibidem. .

Обвинение разваливалось на глазах присяжных и публики. В этих условиях подсудимая даже не сочла нужным давать показания: по существу нечего было опровергать.

1 июня 1972 г. начались судебные прения сторон. С защитительной речью выступил адвокат Лео Брентон:

— Я выступаю сегодня перед вами в один из важнейших дней моей жизни. Я обращаюсь к вам как слуга правосудия, как представитель благороднейшей из профессий. Но что еще важнее, я обращаюсь к вам как чернокожий, чтобы защитить мою чернокожую сестру Анджелу. Вы должны понять, что в истории нашей страны вызвало появление такой женщины; вы должны понять, что значит быть чернокожим… Однако это не все: Анджела Дэвис не только негритянка, она еще и коммунист. Мне, конечно, не нужно напоминать вам, что пережила наша страна со времен второй мировой войны… Коммунистов предавали суду за то, что они защищали свои права, которыми они пользовались в соответствии с Первой поправкой к Конституции… Анджелу Дэвис уволили с работы в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса за то, что она состояла членом Коммунистической партии… Что бы ни говорили здесь о подсудимой, в одном, я думаю, мы все можем согласиться: эта женщина, преподаватель колледжа, весьма не глупа… Считаете ли вы возможным, чтобы такая женщина пошла покупать оружие с целью размозжить голову судье и при этом указала бы свою фамилию, место жительства и оставила автограф?.. Теперь о ее письмах. Они должны быть избавлены от осквернения. Присяжные должны понять любовь Анджелы к Джорджу, понять всю красоту этого чувства, высокую природу этой страсти. Больше всего в этом деле огорчает то, что обвинитель осмелился выхватить из писем отдельные строчки, фразы, слова, выражающие любовь и привязанность одного человека к другому и истолковать их как нечто криминальное… Непристойно вторгаться в чисто личные, интимные чувства человека, как это позволил себе мистер Харрис… Жизнь моего народа, дамы и господа, была и остается трагедией, жизнью угнетенных, ненавидимых и терпящих несправедливость. За последние два года жизнь Анджелы Дэвис была полна гонений и страданий. Ее дело — позорное пятно в истории правосудия Соединенных Штатов Америки. Но его последняя страница еще не написана. Мы надеемся, что когда Вы, двенадцать мужчин и женщин, испытанных и честных, напишете эту последнюю страницу, то сможете с гордостью объявить нам единственное решение, которое отвечает требованиям справедливости в деле Анджелы Дэвис, — вердикт о невиновности.

Слово предоставляется обвинителю Альберту Харрису — Мистер Брентон много говорил о несправедливостях, от которых страдают чернокожие в Соединенных Штатах. Нет сомнения, что мистер Брентон был искренен, и что его слова полны смысла. Но дело, возбужденное против Анджелы Дэвис, связано с особым рядом фактов, которые явно и неотвратимо свидетельствуют о виновности подсудимой… Я позволю себе высказать предположение, что свидетели защиты говорили неправду. Они были хорошо знакомы друг с другом, связаны с печатным органом коммунистов «Peoples World», участвовали в деятельности Комитета защиты «соледадских братьев». Сюзан Кастро, например, была координатором Комитета… Что бы вы ни сделали, какой бы вердикт вы не вынесли, ничто не воскресит судью Хейли, не вернет ему его кресла, мантии. Да и раненый атторней Томас не расстанется со своим инвалидным креслом — каталкой. Но вы можете сделать одно — позаботиться о том, чтобы по этому делу свершилось правосудие. Я хочу, чтобы вы беспристрастно, без эмоций взглянули на представленные обвинением доказательства. Проанализируйте их… Эти доказательства могут привести лишь к единственному выводу: подсудимая виновна по всем трем пунктам предъявленного ей обвинения.

Утром 2 июня 1972 г. двенадцать присяжных заседателей удалились для вынесения вердикта. Двое суток продолжалось совещание. Наконец, судья Р. Эрнесон объявил последнее судебное заседание по этому делу открытым.