Валентин Ковалев - Крупнейшие уголовные дела XX века в США

В 10 часов 10 минут председательское кресло под двумя флагами Соединенных Штатов занимает судья Ричард Эрнесон.

Судья : Мы приступаем к судебному рассмотрению иска народа штата Калифорния, возбуждённого против Анджелы Дэвис, дело № 52613… Готовы ли обвинение и защита приступить к делу?

Защитник Г. Мур : Со стороны подсудимой готовы.

Обвинитель А. Харрис : Со стороны народа готовы, Ваша честь.

Суд приступает к формированию жюри. Кандидаты в присяжные заседатели были отобраны заранее: для этого прибегли к помощи компьютера. В его электронной памяти хранились имена 9825 зарегистрированных избирателей Санта-Клары, которые удовлетворяли требованиям, предъявляемым законом к личности присяжного. Каждому из них были разосланы специальные анкеты. К началу судебного разбирательства было возвращено 5249 заполненных анкет, из них отобрали 150 кандидатов, из которых, в свою очередь, предстояло выбрать 12 присяжных заседателей.

В американских судах эта процедура обычно растягивается на длительный период времени, исчисляемый не только днями, но и неделями. Настоящий процесс не был исключением. Едва ли не каждый кандидат в присяжные заседатели допрашивался дважды — со стороны обвинения и со стороны защиты. Для того чтобы почувствовать атмосферу, в которой проходила эта процедура, обратимся к допросу обвинителем А. Харрисом кандидата в присяжные заседатели миссис Дженни Хемпхилл. Эта женщина прожила сложную трудовую жизнь: работала прислугой, няней, санитаркой, посудомойкой, поваром. Скопив немного денег, они с мужем пытались содержать крохотный ресторан, но вскоре разорились и снова вынуждены были вернуться к работе по найму [324] Ibidem. Р. 174–175. . Добавим еще, что миссис Дженни Хемпхилл была негритянкой. Уж не это ли обстоятельство вызвало столь пристальное внимание атторнея А. Харриса к ее личности?

Обвинитель А. Харрис : Вы не будете на меня сердиться, если я задам Вам вопросы, которые в ином месте могли бы быть восприняты как затрагивающие в некоторой степени Вашу личную жизнь?

Миссис Д. Хемпхилл : Я не буду в претензии.

Обвинитель А. Харрис : Скажите, верно ли, что 12 сентября 1971 г. в Ваш ресторан явилась полиция?

Миссис Д. Хемпхилл : Да, верно.

Обвинитель А. Харрис : И Ваш муж был арестован, не так ли?

Миссис Д. Хемпхилл : Да, он был арестован… Но затем обратился в суд в связи с этим…

Обвинитель А. Харрис ( прерывая ): Да, мадам, и он признал себя виновным в том, что завел в этом ресторане азартные игры?

Миссис Д. Хемпхилл : Да, это так.

Обвинитель А. Харрис : А затем он выплатил за это нарушение штраф и был освобожден на поруки?

Миссис Д. Хемпхилл : Да, сэр.

Обвинитель А. Харрис : Так мадам. И в связи с этим случаем, согласно Закону о контроле над торговлей алкогольными напитками, было возбуждено дело о лишении Вас и Вашего мужа официального разрешения на содержание ресторана, не правда ли?

Миссис Д. Хемпхилл : Да.

Обвинитель А. Харрис : Так-то, мадам… Не считаете ли Вы, что вследствие всего случившегося Вам затруднительно беспристрастно относиться к властям штата Калифорния?

Миссис Д. Хемпхилл : Нет, не считаю.

Обвинитель А. Харрис : Не отразится ли этот случай на Вашей позиции в отношении рассматриваемого сейчас судом дела?

Миссис Д. Хемпхилл : Я не вижу какой-либо связи между этими двумя случаями.

Около двух с половиной часов атторней А. Харрис донимал миссис Д. Хемпхилл такого рода вопросами. Это становилось похожим уже не просто на публичную дискредитацию кандидата в присяжные, а скорее на суд над личностью. Наконец, не выдержал один из адвокатов Анджелы Дэвис.

Защитник Л. Брентон : Я глубоко возмущен тем, чем занимается здесь атторней Харрис. Это недопустимо. Он пытается ввести в замешательство миссис Хемпхилл. Это тот самый расизм белых, о котором мы постоянно говорим.

Обвинитель А. Харрис : Теперь возмущен уже я…

Судья Р. Эрнесон : Ну, ну, давайте будем взаимно вежливы. Обвинение может продолжить допрос.

Обвинитель А. Харрис : Вам и Вашему мужу было предъявлено обвинение. Не считаете ли Вы, что этот факт отразится на Вашей объективности, пусть даже и незначительно?

Миссис Д. Хемпхилл : Нет.

Обвинитель А. Харрис : Не отразится?

Миссис Д. Хемпхилл : Нисколько.

Обвинитель А. Харрис : Неужели это не повлияло бы на Вас, мадам?

Миссис Д. Хемпхилл : Нет. Много лет мне приходилось на многое закрывать глаза. Я могу забыть и это. Немало пришлось мне забыть в моей жизни.

Обвинителю так и не удалось найти основания для заявления миссис Д. Хемпхилл мотивированного отвода, поэтому он заявил немотивированный. В результате такой линии поведения атторнея А. Харриса на скамье присяжных не оказалось ни одного негра. Правда, на ней не было и активных антикоммунистов, некоторые при допросе заявили даже о своем несогласии с политикой эскалации войны во Вьетнаме, которую вели Соединенные Штаты. Словом, состав жюри оказался достаточно либеральным. Поэтому, когда право отвода перешло к защите, подсудимая А. Девис сказала:

— …Глядя на нынешний состав присяжных, я вижу, что эти мужчины и женщины примерно отражают структуру населения данного графства. Правда, в жюри нет чернокожих. Но после долгого обсуждения мы пришли к выводу, что женщины и мужчины, сидящие на скамье присяжных, сделают все, что смогут, чтобы обеспечить беспристрастное разбирательство моего дела. Я не думаю, что дальнейшее затягивание процесса отбора присяжных отразится как-либо на составе жюри, и ввиду того, что мы полностью доверяем женщинам и мужчинам, занимающим скамью присяжных, я рада заявить, что мы всецело одобряем этот состав жюри.

После утверждения состава присяжных стороны обменялись вступительными заявлениями. Первым выступил обвинитель А. Харрис. Он заявил, что обвинение располагает более чем 200 вещественными доказательствами и 104 свидетелями, которые вне разумных сомнений приведут присяжных к единственно возможному в такой ситуации выводу — о виновности подсудимой. По его словам, Анджела Дэвис вступила в заговор с целью освобождения «соледатских братьев», одного из которых — Джорджа Джексона — она горячо любила. Именно для реализации данного намерения было организовано похищение заложников; их предполагалось обменять на заключенных. Далее обвинитель сказал:

— …Доказательства, которые представит обвинение, ни в коем случае не исходят из характера политических взглядов подсудимой. Утверждение о том, что этот судебный процесс является политическим, лживо и не имеет под собой решительно никаких оснований. Собственные высказывания подсудимой покажут вам, что за внешней оболочкой холодной учености скрывается женщина, которую страсть вполне может толкнуть на насилие… В основе ее поведения лежало стремление освободить не политических заключенных, а любимого человека… Это желание не носило абстрактного характера. Оно основывалось на страсти, которую она испытывала к Джорджу Джексону… Ее мотивом была страсть, простая человеческая страсть, не знавшая ни границ, ни пределов, ни уважения к человеческой жизни…