Валентин Ковалев - Крупнейшие уголовные дела XX века в США

На простодушных присяжных заседателей, большинство из которых были глубокими стариками, неизгладимое впечатление произвело то обстоятельство, что марка и номер автомобиля (форд, № 5187) в точности совпадали с соответствующими данными машины другого соучастника — И. Вейнберга. Ради такого совпадения они готовы были закрыть глаза на вопиющие противоречия между показаниями Ф. Оксмэна и Д. Макдональда: если один говорил об автомобиле, то у другого он даже не упоминался; если один на месте преступления насчитал четырех человек, то по свидетельству другого их было только двое и т. д.

Представление доказательств обвинения завершилось предъявлением суду трех любительских фотографий. Их сделал во время «парада готовности» 22 июля 1916 г. некий Уэйд Гамильтон. На снимках были изображены Томас и Рена Муни, которые спокойно смотрели на шествие с крыши дома № 975 по Маркет-стрит. Эти фотографии оказались в руках у атторнея Ч. Фиккерта спустя всего несколько дней после взрыва, практически в самом начале расследования. Тогда же атторней заявил, что снимки полностью изобличают Т. Муни и его супругу в совершении преступления. Однако ознакомиться с ними до суда представителям защиты, несмотря на все усилия, не удалось.

И только здесь, на судебном следствии, обвинение впервые предъявило эти фотографии в качестве одного из доказательств виновности подсудимого. Однако что доказывали эти снимки? Интерес, который Т. Муни и его жена испытывали к «параду готовности»? Но в то время в Сан-Франциско не было человека, который бы безучастно относился к столь грандиозному шествию. Факт нахождения поблизости от места преступления? Но чета Муни проживала на Маркет-стрит и для лучшего обозрения парада поднялась на крышу не чужого, а своего дома. Тогда, быть может, на снимках просматривались какие-либо иные детали, связанные с участием Томаса и Рены Муни в трагических событиях 22 июля? Нет, самый тщательный экспертный анализ не установил и этого.

Но вот что интересно. На фотографиях случайно запечатлелись городские часы в доме напротив. Разрешающая способность объектива позволила при соответствующей обработке негативов достаточно надежно определить время, которое они показывали. Снимки были сделаны с интервалом в три минуты — в 13 час. 58 мин., 14 час. 01 мин., 14 час. 04 мин. Последняя фотография фиксирует мгновение за две минуты до взрыва, который произошел в 14 час. 06 мин. Следовательно, можно считать бесспорно установленным, что по меньшей мере за восемь минут до него супруги Муни уже находились на крыше дома по Маркет-стрит, 975.

Теперь снова обратимся к показаниям свидетелей обвинения. Д. Макдональд показал, что примерно за две минуты до взрыва Т. Муни и У. Биллингс еще находились на месте преступления. Противоречие этих показаний с данными, зафиксированными на снимках, очевидно и не требует никаких дополнительных объяснений.

Далее с этой же точки зрения рассмотрим показания Ф. Оксмэна. По его словам, сцену на пересечении улиц Маркет-стрит и Стюарт-стрит он наблюдал около 13 час. 40 мин. А в 13 час. 58 мин., согласно первому фотоснимку У. Гамильтона, Томас и Рена Муни уже находились на крыше своего дома и спокойно наблюдали шествие. Следовательно, в этом интервале времени — 18 минут — они должны были успеть вернуться с места преступления и подняться на крышу высотного дома. Расстояние между этими двумя пунктами составляет около двух километров. В принципе за указанное время здоровый человек в состоянии его преодолеть, если будет двигаться достаточно быстрым шагом. Но это-то как раз и было невозможно. Ведь 22 июля вся Маркет-стрит была буквально забита народом. Не только быстрым шагом, но и весьма медленным темпом можно было передвигаться не иначе как вместе с густой толпой.

С этим аргументом защиты обвинение вынуждено было согласиться, но тут же предложило суду свою интерпретацию событий. По утверждению Ч. Фиккерта со ссылкой на показания Ф. Оксмэна, подсудимый Т. Муни вместе со своими соучастниками отбыл с места преступления на автомобиле И. Вейнберга по свободной от толп народа Стюарт-стрит. Это путь был несколько длиннее, но с учетом скоростных возможностей машины преодоление такого расстояния в пределах указанного интервала времени для опытного водителя, каким был И. Вейнберг, не составляло труда.

Однако дальнейшее исследование этого вопроса позволило установить, что в интересующий суд промежуток времени на Стюарт-стрит полиция перекрыла движение транспорта. Там патрулировали только полицейские машины. Правда, у обвинения нашлись свидетели (как потом выяснилось: два сифилитика, проститутка, психопат и женщина, страдающая спиритическими галлюцинациями) [67] См.: Hopkins Е. J. Op. cit. Р. 131. , которые охотно засвидетельствовали, что 22 июля около 14 час. на Стюарт-стрит видели машину, по приметам совпадающую с автомобилем И. Вейнберга. Но 18 служащих полиции, которые обеспечивали дорожное движение и патрулирование улицы, категорически заявили, что это совершенно исключено: ни одна машина не могла проскочить незамеченной. Тем самым версия обвинителя Чарльза Фиккерта рушилась.

Кроме того, несколько свидетелей защиты подтвердили алиби подсудимого. Они показали, что 22 июля с утра Томас Муни с супругой находились в обществе своих многочисленных друзей, которых они пригласили в гости. Около 14 часов некоторые из них вместе с хозяевами поднялись на крышу дома, откуда наблюдали «парад готовности».

Таковы факты, ставшие известными во время судебного следствия, и предположения, их сопровождавшие. Когда же суд перешел к прениям сторон, помощник окружного атторнея Эдвард Канхи в своей обвинительной речи, процитировав опубликованные антивоенные выступления Томаса Муни, заявил присяжным, что данное дело нельзя рассматривать исключительно в уголовном аспекте. Оно имеет и важнейшее политическое значение. Обвинитель так воспарил в своем красноречии, что связал преступление 22 июля с наличием «заговора с целью вызвать восстание», которое-де не остановится даже перед убийством президента.

Далее с пространной обвинительной речью выступил Чарльз Фиккерт:

— Мы приближаемся к концу, быть может, самого важного процесса из всех, которые когда-либо слушались в американском суде со времен процесса над теми, кто убил бессмертного Линкольна. Там, как известно, рассматривалось дело Бута и его единомышленников, отнявших на заключительном этапе жестокой и кровавой борьбы жизнь у самого достойного политического лидера из всех, кого знал мир. Что же касается подсудимого на нашем процессе и его друзей — анархистов, то они совершили убийство десятерых человек в мирное время только потому, что ставили перед собой цель уничтожить ту самую власть, которую защищал Линкольн [68] См.: The Mooney — Billings Report. Suppressed by the Wickersham Commission. N.-Y., 1932. P. 209. .