Валентин Ковалев - Крупнейшие уголовные дела XX века в США

— Муни невиновен. Он был осужден исключительно потому, что стал ненавистен власть имущим по причине своих радикальных убеждений… Если у кого-нибудь есть возражения, пусть он выйдет вперед и изложит мне все, что сочтет нужным сообщить по этому делу.

Зал безмолвствовал.

— Томас Муни, — продолжал губернатор, — прошу Вас встать. Я подписал и сейчас вручаю Вам акт о полном и безусловном освобождении [86] Цит. по кн.: Мальков В.Л. Указ. раб. С. 153–155. .

Так закончилась продолжавшаяся около 23 лет трагическая тюремная эпопея человека, имя которого навсегда вошло в историю борьбы рабочего класса США против произвола монополий, милитаризма и войны [87] «Соучастник» Томаса Муни — Уоррен Биллингс был освобожден из тюрьмы Фолсом, где отбывал пожизненное тюремное заключение, 21 октября 1939 года. .

В жаркий июньский полдень в помещение фултонской федеральной почты вошел высокий негр с дорожной сумкой в руке. Подойдя к окну выдачи корреспонденции, он предъявил документ на имя Анджело Хэрндона, 19 лет, безработного. Такие данные, видимо, не произвели сильного впечатления на почтового служащего, во всяком случае он не торопился обслужить клиента. В это время в зале появились еще несколько посетителей. Они направились к конторкам и стали сосредоточенно заполнять бланки почтовых отправлений. Между тем служащий, проверив личность молодого негра, выложил на стойку пачки корреспонденции. Здесь были книги, брошюры, номера газеты «Дейли уоркер». Молодой человек погрузил все это в свою сумку и направился к выходу. И в этот момент его плотно обступили люди, которые только что сосредоточенно склонялись над своими бумагами. Представившись сотрудниками полиции штата, они отработанным профессиональным жестом надели на запястья Хэрндона стальные наручники и предложили арестованному следовать с ними в машину.

С этого события лета 1932 года начинается судебная эпопея Анджело Хэрндона, одного из руководителей отделения Коммунистической партии и Совета безработных в Атланте (штат Джорджия). Его не по годам развитый, пытливый ум и огромная энергия поражали товарищей по борьбе. И не случайно он стал одним из их лидеров. Под его руководством безработные объединились в единую организацию, наладили сбор средств для осуществления своей деятельности, выпускали листовки и обращения к единомышленникам. Многочисленные демонстрации и митинги безработных стали приметой города Фултона.

Все это не могло не привлечь внимания властей к молодому руководителю массового движения за право на труд. Расправа готовилась тщательно и методично. После ареста большое жюри, в котором не оказалось ни одного негра, предъявило ему в соответствии с Законом штата Джорджия о мятежах, принятым еще в 1867 году, обвинение в подстрекательстве к мятежу. Обвинение поддерживали заместитель генерального атторнея штата Джон Хадсон и его помощник Джон Уолтер Ле Кро.

Организацию защиты Анджело Хэрндона взяла на себя Международная лига защиты рабочих (МЛЗР), национальная штаб-квартира которой находилась в Нью-Йорке. Непосредственно в суде защиту возглавил молодой адвокат Бенджамин Дэвис, ставший впоследствии одним из выдающихся деятелей Коммунистической партии США. Буквально перед судом он получил два подметных письма от местного отделения ку-клукс-клана. Под угрозой смерти расисты требовали отказаться от защиты. Но это не сломило мужественного адвоката. Одним из первых его судебных демаршей по данному делу явилось заявление о незаконности ареста Хэрндона. В соответствии с действующим законодательством полномочия полиции штата не распространяются на федеральные учреждения, расположенные на его территории. А поскольку почта относится именно к федеральным учреждениям, то вывод защиты о незаконности ареста в ее помещении с юридической стороны оказался бесспорным. Суд вынужден был освободить арестованного и возвратить ему изъятую во время ареста и личного обыска корреспонденцию.

Первый успех защиты явился, однако, лишь преамбулой к последующему длительному и трудному судебному процессу. Обвинительная власть тоже располагала квалифицированными юристами. На этот раз она не повторила прежней ошибки: Анджело Хэрндона арестовывают теперь у него на квартире. Во время обыска изымаются все те же книги, брошюры, газеты. Помимо этого обнаруживаются марксистская литература, публикации Коммунистической партии США, документы Совета безработных.

В деле Хэрндона, как считал его адвокат Б. Дэвис, существовали две альтернативные линии действий защиты. «Реформистская линия» состояла в том, чтобы защищать Хэрндона как отдельного индивидуума, подвергающегося преследованию в результате эксцессов буржуазной юстиции, которая в целом достаточно справедлива и демократична. Такой подход, по мнению адвоката, мог иметь разные варианты — от примитивного приспособленчества, отдающего подзащитного на милость суда, до решительных атак на существенные, но все же второстепенные факторы, такие, например, как дискриминационный характер судопроизводства. При этом подразумевалось, что привлечение обвиняемого к уголовной ответственности само по себе имеет рациональные основания, однако суд должен быть справедливым. Такой подход, по мнению Б. Дэвиса, строился на отрицании классово-политической природы правосудия. В результате суду подвергался обвиняемый в общеуголовном преступлении, а социальная система, в условиях которой проходил суд, находилась вне критики. «Если бы политическая подоплека дела Хэрндона игнорировалась или отрицалась, то и участию трудящихся в защите Хэрндона также, вероятно, не придавалось бы значения, — не без основания полагал адвокат. — Таким образом, при реформистском подходе к защите судьба обвиняемого зависит в основном от профессиональных качеств его адвокатов, выступающих против объединенных усилий представителей обвинения, поддерживаемых всеми средствами давления, находящимися в распоряжении государства. Классовый смысл юридической борьбы в судах при таком подходе игнорируется вообще или по крайней мере затушевывается. Нельзя, конечно, отрицать, что именно с помощью таких реформистских методов достигаются победы в судах и что такого рода успехи нередко имеют положительные социальные последствия. Однако. чаще подобные победы являются в лучшем случае неполными, а зачастую и просто эфемерными» [88] Davis В. J. Communist Councilman from Harlem. Autobiographical Notes Written in a Federal Penitentiary. N.-Y., International Publishers, 1969. P. 96–97. .

Другая альтернативная линия защиты, которой и решил в конечном счете придерживаться адвокат Б. Дэвис, заключалась в том, чтобы представить дело Хэрндона как полностью сфабрикованное. Предстояло доказать следующее: дело вообще не подлежит судебному разбирательству, а выдвинутое против Хэрндона обвинение само по себе находится в вопиющем противоречии с основными правами и свободами, гарантированными Биллем о правах. Дело Хэрндона защита рассматривала с учетом необходимости распространения классовой борьбы и на судебную сферу; цель этой политики состояла в «разоблачении изуверского характера расизма во всех его проявлениях». Подлинными преступниками, которых, по мнению защиты, следовало посадить на скамью подсудимых, «являлись руководители системы, основанной на принципе превосходства одной расы над другой». Защита стремилась ясно показать, что жертвами этой системы были не только черные, но и белые бедняки, посредством сегрегации не допускавшиеся к объединению в борьбе за свои классовые интересы. Это давало возможность правящему классу эксплуатировать и тех и других, подвергая негров дополнительному гнету расистских преследований. «Поскольку Хэрндон являлся жертвой власть имущих, то только рабочий класс мог спасти его, проводя массовое контрнаступление объединенными силами и используя при этом все демократические формы борьбы. И в этой борьбе защитник выступал как трибун угнетенного класса и мог добиться наибольших успехов тогда, когда он в юридических формах выражал политику рабочего класса». Именно таким путем, по мнению Бенджамина Дэвиса, можно было обеспечить обвиняемому самую действенную и эффективную защиту [89] Ibidem. P. 98–99. .