Валентин Ковалев - Крупнейшие уголовные дела XX века в США

Спустя два года, в марте 1957 года, открылись двери тюремной камеры и для Гэса Холла. После шестилетнего заключения он был освобожден условно-досрочно [261] В федеральном законодательстве США условно-досрочное освобождение определяется как «освобождение преступника из исправительного учреждения под надзор со стороны государства после того, как он отбыл часть наказания, назначенного по приговору суда, с закреплением возможности в случае ненадлежащего поведения вновь поместить его в исправительное учреждение (см.: Paroles, Policies, Rules and Regulations. Atlanta, 1963. P. 5). . При этом ему было предписано регулярно являться в полицейский участок для регистрации до полного истечения назначенного судом по совокупности приговоров восьмилетнего срока наказания. Кроме того, под угрозой отмены условно-досрочного освобождения ему запрещалось в течение двух лет заниматься политической деятельностью.

А впереди уже маячила тень «великого инквизитора» Джозефа Маккарти. Все более конкретные юридические очертания приобретал новый судебно-политический процесс.

Во время процесса «двенадцати» член Национального комитета Компартии США Элизабет Герли Флинн неоднократно задавала себе один и тот же вопрос: почему ее не привлекли к ответственности вместе с другими товарищами по партии? И не находила ответа. Вряд ли это можно было объяснить снисходительным отношением к женщине со стороны шефа ФБР Эдгара Гувера. Уж он то не упустил бы случая усадить на скамью подсудимых «леди бунтарку», как звали в народе Элизабет Герли Флинн. К тому времени она приобрела широкую известность в стране своими яркими и вдохновенными выступлениями в защиту трудящихся, последовательной и настойчивой борьбой за повышение роли и усиление влияния Компартии США во внутриполитической жизни страны. Хорошо знали это имя и на международной арене — Элизабет Герли Флинн являлась одним из признанных лидеров мирового рабочего движения. Что же касается так называемых юридических оснований для привлечения ее к ответственности по Закону о регистрации иностранцев 1940 года, то их было не меньше, чем у других подсудимых по делу «двенадцати».

Лишь по окончании этого громкого процесса обнаружился тайный смысл «терпимости», проявленной Министерством юстиции США. Элизабет Герли Флинн оставили на свободе для того, чтобы обеспечить возможность продолжения судебных репрессий против коммунистов. Готовился новый процесс, в котором ей отводилась главная роль. Вместе с ней на скамью подсудимых предполагалось усадить очередную большую группу руководящих деятелей партии. По замыслу обвинения личность члена Национального комитета Коммунистической партии США Э. Г. Флинн должна была символизировать взаимную связь двух судебных процессов, свидетельствовать о продолжении «заговорщической деятельности» Компартии США и после осуждения одиннадцати ее лидеров [262] Political Affairs. 1955, Febriary. P. 10. .

…На рассвете одного из июньских дней 1951 года в результате тщательно спланированной операции агентам ФБР удалось арестовать многих из еще остававшихся на свободе членов руководства партии. К уголовной ответственности по ст. 2 Закона о регистрации иностранцев от 28 июня 1940 г. [263] Allien Registration Act. (1940) Public Law-670, 76-th Congress. 2-nd Session. № 3, art. 2. были привлечены 16 коммунистов. Однако вскоре после ареста двоих из них пришлось освободить ввиду полного отсутствия обвинительных доказательств. Дело подозреваемой Мариан Бакрак было выделено в особое производство, поскольку ей предстояла тяжелая операция по причине онкологического заболевания. В итоге на скамье подсудимых оказались: Э. Г. Флинн, А. Трахтенберг, У. Вейнстоун, П. Перри, В. Джером, А. Джонсон, К. Джонс, А. Биттельман, Б. Ганнет, Л. Вейнсток, Д. Майнди, А. Леннон, Дж. Б. Чарни. Обвинительные материалы против этих людей и составили уголовное дело № 136-7, которое поступило в федеральный суд Южного округа штата Нью-Йорк.

В числе прочих обвинений подсудимым инкриминировался «заговор с целью опубликования и распространения книг, статей, журналов и газет, пропагандирующих принципы марксизма-ленинизма» [264] Books on Trial — Pamphlet Published by the Committee to Defend Alexander Trachtenberg. N.-Y., 1952. P. 3—10. . По Закону о регистрации иностранцев 1940 года это деяние считалось тягчайшим преступлением. До 10 лет тюремного заключения и (или) до 10 тыс. долларов штрафа грозило каждому, кто «печатает, публикует, редактирует, издает, распространяет, продает, раздает или публично выставляет любые материалы, которые отстаивают, разъясняют или проповедуют обязательность, необходимость, желательность или правомерность свержения правительства США» (п. 2 ст. 2). При этом обвинение резюмировало, что марксистско-ленинская литература имеет именно такую направленность.

До рассмотрения дела в суде обвиняемым удалось добиться освобождения под залог. Необходимые суммы в депозит суда внес Конгресс борьбы за гражданские права, располагающий залоговым фондом. Однако материальная поддержка, оказанная подсудимым со стороны общественности, отнюдь не соответствовала намерениям органов юстиции, стремившихся высокими залоговыми суммами воспрепятствовать освобождению их из-под стражи. Судебные власти потребовали назвать имена лиц, внесших деньги для этой цели. Когда же правление фонда отказалось это сделать, четверо его распорядителей — Абнер Грин, Дэшил Хэммет, Олфеус Хантон и Фредерик Филд — были незамедлительно осуждены за «неуважение к суду», взяты под стражу и отправлены в тюрьму для отбывания краткосрочного наказания.

Тем не менее имена лиц, пожертвовавших свои средства в залоговый фонд, стали известны. Их подвергли унизительным допросам, требовали представления банковских документов, проверяли правильность уплаты налогов. Вот фрагмент протокола допроса пожилой женщины Грейс Хэтчинс, которая внесла в залоговый фонд 25 тыс. долларов.

Атторней : Откуда у Вас такие деньги?

Г. Хэтчинс : Я получила их по наследству.

Атторней : Из протокола явствует, что Вы были в Китае. Что Вы там делали?

Г. Хэтчинс : Я была миссионеркой.

Попытка атторнея заставить Грейс Хэтчинс изменить свое решение не увенчалась успехом. Не удались такого рода попытки и в отношении большинства других залогодателей. На время рассмотрения дела в суде обвиняемых пришлось освободить.

В начале апреля 1952 года на Фоли-сквер под антикоммунистический аккомпанемент желтой прессы начался процесс по уголовному делу № 136-7 «Соединенные Штаты против Элизабет Герли Флинн и других обвиняемых».

Председательствовал в суде первой инстанции федеральный судья Эдвард Димок. Спустя много лет в своих воспоминаниях Элизабет Герли Флинн назовет его противоположностью Медины [265] См.: Флинн Э. Г. В Олдерсонской тюрьме. Записки политзаключенной (перевод с английского). М., 1964. С. 16. . Спокойный, рассудительный, безупречно вежливый, он никогда не позволял себе бестактности, а тем более грубости в обращении с подсудимыми. Одному из них, страдавшему язвенной болезнью, он разрешил регулярно принимать молоко. Располагала к нему и его любимая поговорка, которую он использовал даже в «драматические» моменты процесса: «Никогда не следует недооценивать невежество судьи». Впрочем, люди, сидевшие на скамье подсудимых, ценили «своего» судью не только за личное обаяние. Ведь двоих из них он освободил от уголовной ответственности, что в условиях антикоммунистической истерии требовало немалого гражданского мужества. Да и последующие его действия в суде действительно контрастировали с поведением Медины, который после процесса «двенадцати» прослыл своеобразным жупелом антикоммунизма. Это, конечно, не означает, что Эдвард Димок сочувственно относился к разделяемым подсудимыми идеям. На суде он представлял правящий класс и в этом своем качестве безусловно отстаивал его интересы. Однако в методах судейской деятельности возможно множество градаций, и он избрал отнюдь не самый репрессивный. Отметить это требует историческая объективность.