Федор Кокошкин - Лекции по общему государственному праву

Указанной общей тенденции подчиняется и образование власти. Из всех видов личной власти, могущих возникнуть в пределах данного общежития, наибольшие шансы развиться, упрочиться, приобрести общественный и правовой характер имеет та власть, которая более других может соответствовать общим интересам. С другой стороны, и уже образовавшаяся общественная власть в лице ее носителей испытывает постоянное воздействие господствующей в обществе атмосферы. Этим объясняется, что даже в самых первобытных обществах, где нет еще ясного сознания общих интересов, общественная власть все-таки в той или иной мере служит этим интересам. Даже в какой-нибудь неограниченной деспотии Центральной Африки, где негритянский царек, по-видимому, с безграничным эгоизмом пользуется своей властью, в известные моменты, например, при нападении врагов, он жертвует своими личными интересами общим.

До сих пор мы рассматривали государственную власть как совершенно непроизвольное, непреднамеренное заранее порождение взаимного психического влияния людей, живущих в обществе, как своего рода стихийную бессознательную силу, которая образуется и действует помимо сознания и воли отдельных лиц. Мы не принимали в расчет сознательной человеческой деятельности, направленной на установление и поддержание власти. Это было необходимо для того, чтобы, в противоположность рационалистическим учениям, выяснить и подчеркнуть стихийный, безотчетный или полусознательный элемент, всегда играющий важную роль в явлении подчинения власти. Но, конечно, это лишь одна сторона дела, которую мы выделили для ясности. Наряду с массовым, стихийным подчинением власти уже в ранние эпохи истории появляется и сознательное отношение к ней. Прежде всего существование власти как силы, которую можно направить на служение тем или иным целям, порождает у отдельных лиц, а затем у целых групп их стремление захватить власть и использовать ее в своих интересах. Отсюда возникает борьба за власть, которая, в свою очередь, способствует пробуждению сознательного отношения к власти и со стороны тех членов общежития, которые не принимают непосредственного участия в этой борьбе. Неизбежные при борьбе временные периоды анархии, когда большинство населения испытывает худшее состояние, нежели при какой бы то ни было власти, приводят к убеждению в необходимости власти вообще. Смена различных форм власти вызывает сравнительную оценку их и сознательное предпочтение той или другой формы. Таким образом, наряду с безотчетным подчинением, коренящимся в чувствах и привычках, выступает сознательное повиновение власти, основанное на разумном убеждении. Возникают отвлеченные представления о желательной организации власти — политические идеалы. Стихийное общественное настроение и безотчетная общественная привычка постепенно переходят в сознательное общественное мнение.

Таким образом, основания власти, первоначально коренящиеся в темных тайниках психической жизни человека, постепенно приобретают разумный характер; власть рационализируется. Наличность общественных идеалов и общественного мнения дает возможность власти упрочиться и приобрести юридический характер не только путем обычая, но и в других формах. При государственном перевороте, являющемся результатом вполне назревшего общественного сознания, это последнее может сразу вылиться в форму признания известных юридических норм, на которых строится новая власть.

Рассудочный элемент в подчинении власти побуждает людей обставлять свое повиновение известными условиями; часто подданные, или, точнее, наиболее сильная группа их, заключают формальный договор с властью. Таким договором явилась, напр., "Великая Хартия Вольностей" в XIII в. в Англии и многочисленные подобные ей договоры Средневековья.

Те же рассудочные мотивы вызывают стремление контролировать деятельность власти, чтобы обеспечить соблюдение принятых ею условий. Из этого стремления контролировать власть вырастает стремление к участию в самой власти, которое проявляется обыкновенно сперва в наиболее влиятельных группах общества, а затем захватывает и широкие слои населения. Поэтому вместе с процессом рационализации власти происходит процесс ее демократизации. Оба эти процесса связаны между собой логически и исторически. Однако не нужно думать, что на всем протяжении всемирной истории рационализация и связанная с ней демократизация власти совершаются непрерывным ходом без остановок и обратных движений. Это было бы, может быть, возможно, если бы все человечество составляло с самого начала своей истории один государственный союз. Но государств много, вследствие чего вышеуказанный процесс осложняется столкновениями различных государств и изменениями их состава. Когда государственный союз быстро расширяется и в состав его вливается масса новых элементов, резко отличающихся по своей культуре от прежних, уровень сознательности в отношениях к власти неизбежно понижается во всем союзе. Так, например, в Римском государстве в эпоху республики, когда Рим был небольшой общиной, сознательное отношение к власти было выше, чем в эпоху Империи, когда в состав государства вошла разнородная масса покоренных племен. Но с течением времени, по мере ассимиляции и слияния различных элементов населения, процесс рационализации возобновляется, захватывая все большие массы человечества. Особенно наглядно выступает эта общая тенденция политического развития в истории последнего столетия, именно в развитии и распространении конституционных и демократических учреждений. Но не следует упускать из виду, что даже в наиболее передовых государствах нашего времени государственная власть все же рационализована лишь отчасти; в подчинении ей, и потому и в ее организации всегда остается иррациональный элемент, основанный не на доводах рассудка, а на традициях и безотчетных настроениях. Таким иррациональным, историческим элементом является, например, палата наследственных лордов, существующая в одной из передовых демократий нашего времени, Англии.

В заключение мы приходим к следующим выводам. В основании государственной власти, несомненно, лежит коллективная поддержка населения, вытекающая из признания данной власти, если не всеми членами общежития, то огромным большинством их. Так как общественное признание, которое служит основанием власти, вместе с тем, в тех или иных формах служит и основой права, то всякая признаваемая населением власть имеет юридический характер; повиновение ей основано на нормах права. Общественное признание, составляющее фактическое и юридическое основание государственной власти, носит смешанный характер: в нем переплетаются два психологических элемента: 1) стихийное, инстинктивное подчинение, основанное на чувствах и привычках; 2) сознательное, рассудочное повиновение, вытекающее из рациональных мотивов. Политический прогресс в истории человечества сводится к постепенному расширению второго элемента на счет первого. Политический идеал заключается в том, чтобы осмыслить, подчинить разуму стихийную общественную силу, родящуюся в темных, не освещенных сознанием областях нашей душевной жизни, превратить ее в силу сознательную и разумную.