Михаил Кауфман - Пробелы в уголовном праве: понятие, причины, способы преодоления

Этот шаг, сделанный, безусловно, в правильном направлении, все же носит половинчатый характер. Опасения, что распространение гражданско-правового понятия собственности на уголовное право приведет ни больше, ни меньше как к необходимости принятия нового уголовного законодательства [212] См.: Лопашенко Н.А. Указ. соч. С. 203. , кажутся нам чрезмерно преувеличенными.

Поэтому мы склоняемся к позиции тех авторов, кто полагает, что преступные посягательства на недра и их содержимое следует квалифицировать как хищение, а содержимое недр следует признать предметом хищения [213] См.: Уголовное право. Особенная часть: Учебник для вузов / Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова. С. 197. .

Думается, что назрела необходимость «поставить точки над и» в вопросе о признании в качестве предметов преступлений против собственности таких «вещей», как вода, газ, тепловая, электрическая и другие виды энергии, физическая природа которых представляется достаточно определенной.

Еще И.Я. Фойницкий предлагал рассматривать возможность хищения воды с экономической точки зрения, с оценкой же самовольного подключения к газопроводным сооружениям и противозаконного пользования газом как незаконного пользования чужим имуществом (в данном случае газопроводными сооружениями) не соглашался, считая очевидным, что «газ есть предмет физического мира; и коль скоро он стал предметом гражданского оборота, то возможно и похищение его». И далее он добавлял: «То же самое применяется и к электричеству» [214] Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 162-163. .

Ответственность за кражу электрической энергии была предусмотрена в ст. 163 УК РСФСР 1926 г. УК 1960 г. подобной нормы уже не содержал, а в литературе высказывалось мнение о том, что незаконное пользование электрической и другими видами энергии, за потребление которых взимается плата, нельзя рассматривать как хищение, так как энергия не может рассматриваться в качестве его предмета [215] См., например: Кригер Г.А. Квалификация хищений социалистического имущества М., 1971. С. 38. . Уклонение же от уплаты за пользование электроэнергией или газом, причинившее существенный вред, предлагалось квалифицировать по ст. 94 УК РСФСР (причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием) [216] См.: Андреева Л., Волженкин Б. Квалификация хищений по объекту посягательства// Советская юстиция. 1975. № 12. С. 4. .

В то же время в науке существовала и иная позиция. В частности, М. Гельфер обосновывал, что электроэнергия и другие виды энергии, за пользование которыми взимается плата, отвечают всем признакам предмета хищения [217] См.: Гельфер М. О квалификации незаконного пользования электрической и Другой энергией // Социалистическая законность. 1983. № 8. С. 48. . Но, несмотря на то, что его выводы и предложения получили поддержку ряда специалистов [218] См., например: Найденко Н. Активнее защищать социалистическую собственность от посягательств // Социалистическая законность. 1984. № 1. С. 13; Возвращаясь к Напечатанному //Там же. С. 62; Возвращаясь к напечатанному. Там же. № 9. С. 55. , законодатель пошел по компромиссному пути. С одной стороны, он сконструировал самостоятельный состав преступления, заключающегося в самовольном использовании в корыстных целях электрической либо тепловой энергии или газа, дополнив УК РСФСР 1960 г. ст. 942 (нарушение правил пользования энергией или газом в быту). С другой стороны, местоположение этой статьи в структуре УК и текст ее диспозиции недвусмысленно свидетельствовали о том, что данная норма была сконструирована как специальная по отношению к общей норме, предусматривающей ответственность за причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. 94 УК).

Таким образом, следует констатировать, что законодатель все же не «отважился» признать электрическую и тепловую энергию предметами хищения. Современная уголовно-правовая доктрина также не рассматривает противоправное корыстное пользование указанными видами энергии как хищение чужого имущества в силу отсутствия предмета, оговаривая при этом, что при определенных условиях содеянное может расцениваться как причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием при отсутствии признаков хищения (ст. 165 УК РФ 1996 г.) [219] См., например: Новое уголовное право России. Особенная часть. Учеб. пособие. М., 1996. С. 128. .

Такая позиция представляется нам крайне непоследовательной и далеко не бесспорной. По нашему мнению, энергия (как электрическая, так и тепловая) обладает всеми основными экономическими признаками предмета хищения: потребительской стоимостью и ценой. Кроме того, социальная природа и масштабы, которые приняли такие явления, как самовольное подключение к энергетическим сетям, газо- и нефтепроводам с последующим использованием указанных видов энергии явно отличаются от невинных «детских шалостей» типа «скручивания» электросчетчика или неоплаты коммунальных услуг. Законодатель явно недооценил подлинную общественную опасность подобных деяний. Пора назвать вещи своими именами: это типичное хищение, совершенное в форме кражи. К слову сказать, европейский законодатель такими сомнениями особо не терзается. Например, ст. 311-2 УК Франции гласит: «Обманное изъятие энергии в ущерб другому лицу приравнивается к хищению» [220] Новый Уголовный кодекс Франции. М., 1993. . УК Испании 1995 г. также расценивает незаконное использование электроэнергии, газа, воды, телекоммуникаций и т.п. в качестве разновидности обманного присвоения чужого имущества наряду с мошенничеством, если при этом использовался механизм, установленный для осуществления обмана, либо злоумышленно искажались показатели счетных приборов, либо использовались другие незаконные способы (ст. 255) [221] Уголовный кодекс Испании / Под ред Н.Ф. Кузнецовой и Ф.М. Решетникова. М., 1998. . И, наконец, в 2005 г. Уголовный кодекс Украины был дополнен ст. 188-1 «Хищение электрической или тепловой энергии путем его самовольного использования».

Таким образом, надо признать, что тенденция к «дематериализации» предмета преступлений против собственности, безусловно, просматривается. Не принимать ее во внимание, не учитывать при этом также и опыт зарубежного уголовного законодательства было бы ошибкой.

Завершая анализ пробельности в виде неполноты состава в описании объекта (предмета) преступления, нельзя не отметить и следующий момент. Выше уже указывалось, что законодатель практически никогда прямо не указывает в диспозиции на непосредственный объект преступления. Однако в некоторых статьях Особенной части УК объект преступления все же называется. Так, в качестве непосредственного объекта государственной измены (ст. 275 УК) уголовный закон признает внешнюю безопасность Российской Федерации.