Григорий Диков - Стандарты справедливого правосудия [международные и национальные практики]

Интересно, что в деле «Lutz v. Germany» (постановление от 25 августа 1987 года) Европейский суд не нашел нарушения в очень похожих обстоятельствах. Дело против заявителя было прекращено по истечении сроков, но суды отказались возлагать на казну расходы заявителя на адвоката (распределив судебные расходы по принципу «каждая сторона платит за свои собственные расходы»).

Европейский суд отметил, что статья 6, § 2, не гарантирует права на возмещение судебных расходов в том случае, если уголовное преследование прекращено [261] Очень интересное заявление, особенно в свете того, что таким образом государство может разорить неудобного гражданина, предъявляя ему множество необоснованных обвинений и прекращая потом дела. . Суд далее отметил, что отказ в возмещении расходов был обоснован наличием «серьезного подозрения» против заявителя. Интересно, что внутренние суды произнесли те же примерно слова, что и швейцарские суды в деле «Minelli», а именно что заявитель с большой долей вероятности был бы осужден, если бы не сроки давности. Однако Европейский суд в немецком деле истолковал эти слова не в соответствии с их прямым значением, а в контексте всего дела и законодательства, на которое ссылались судьи. Законодательство же говорило скорее о существовании серьезного подозрения против бывшего обвиняемого, нежели об установлении его виновности.

Более того, разница с делом «Minelli» состояла и в том, что в немецком деле на заявителя не возложили дополнительных расходов. Отказ в возмещении его собственных расходов Суд не счел «санкцией», которая приблизила бы ситуацию к ситуации «уголовного наказания» за преступление, которое не было надлежащим образом доказано. То есть заявитель не был наказан за недоказанное преступление — он лишь понес некоторые расходы. С. Найсмит отмечает, что различие между «Minelli» и «Lutz» состоит в практических последствиях для заявителя: в одном случае на него возложили дополнительные расходы, а в другом отказались компенсировать его собственные [262] См.: Naismith S. Op. cit. Р. 5. .

Ситуация выглядит иначе в тех случаях, когда речь идет о полном оправдании заявителя. В деле «Sekanina v. Austria» (постановление от 25 августа 1993 года) суд присяжных оправдал заявителя, которого обвиняли в убийстве жены. Однако, когда заявитель обратился за компенсацией вреда, причиненного уголовным преследованием, суд отказал в такой компенсации, сославшись на то, что против заявителя существовало и продолжает существовать серьезное подозрение. Европейский суд в этом деле единогласно постановил, что презумпция невиновности нарушена, так как оправдательный вердикт суда присяжных не оставлял никаких сомнений в том, что заявитель невиновен.

В последующих делах Суду приходилось сталкиваться с менее очевидной ситуацией. В деле «Asan Rushiti v. Austria» (постановление от 21 марта 2000 года) заявитель был оправдан семью голосами против одного. Как следовало из протокола совещания коллегии присяжных, оправдание явилось следствием недостаточности улик. Другой австрийский суд, рассматривая вопрос о компенсации, отказал в ее выплате со ссылкой на неоднозначную формулировку в протоколе и голосование одного из присяжных. По мнению австрийского суда, эти материалы показывали, что подозрения против обвиняемого не были беспочвенными. Однако эта линия рассуждений не убедила Европейский суд, который нашел нарушение статьи 6, § 2, в этом деле. По мнению ЕСПЧ, у суда, решающего вопрос о компенсации, не было правомочия пересмотреть приговор по материала дела (чем, по сути, он занялся). Невиновен — значит невиновен, и никаких противоречащих этому высказываний быть не может. Этот подход был позже подтвержден в деле «Hammern v. Norway» (постановление от 11 февраля 2003 года).

Резюмируя, можно сказать, что оправдательный приговор (в отличие от прекращения дела по «нереабилитирующим» основаниям с различными формулировками) снимает вопрос о виновности. Государство не может использовать гражданский процесс (с более низким стандартом доказывания виновности) для того, чтобы подвергнуть сомнению выводы уголовного процесса.

Процесс доказывания завершается приговором, до провозглашения которого вину подсудимого нельзя считать доказанной. Однако заявители часто жалуются в Европейский суд на то, что они были объявлены виновными на более ранних этапах уголовной процедуры. Рассмотрим несколько типичных жалоб такого рода.

В судебной практике, особенно по делам против членов преступных группировок, нередки случаи, когда дела нескольких сообвиняемых рассматриваются не вместе, а раздельно. Чаще всего это необходимо для удобства процесса, например если объем обвинений очень разный по разным делам, иногда связано с тем, что кто-то из преступной группы пойман и предан суду, а остальные скрываются.

Возникает ситуация, в которой одни и те же факты рассматриваются в рамках двух разных процессов в отношении разных лиц. Очень часто выводы суда по первому процессу (тому, который рассмотрен раньше) предопределяют выводы суда по будущему процессу в отношении заявителя. Заявитель в таком случае может справедливо заметить, что решением по первому делу нарушена презумпция его невиновности, ибо в мотивировке первого решения на него указывается как на одного из сообщников осужденного — до того, как он в своем собственном деле был провозглашен «сообщником».

Государство может злоупотреблять такого рода процедурой, искусственно разделяя дела. Предположим, в первом деле обвиняемый идет на сделку со следствием и признает факты в том виде, в каком они были сформулированы прокуратурой. В том числе он признает и участие заявителя в инкриминируемых событиях. Вот другой пример: сообвиняемый не представлен адвокатом или его адвокат неопытен. Ошибочная или пассивная тактика защиты приводит к тому, что прокуратура с легкостью обосновывает свою позицию и суд принимает ее. Но другой подозреваемый не должен нести ответственность за ошибки или иные неудачные решения своего предполагаемого подельника: он не участвует в первом процессе и не в состоянии использовать принципиальные предоставленные ему для осуществления защиты права.

Очевидно, что в определенных ситуациях, связанных, например, с уклонением лица от следствия и суда, у последних должна быть возможность начать рассматривать дело в отношении как минимум тех лиц, обвинение по которым подготовлено.