Юрий Антонян - Психология убийства

В романе Ф. Дюрренматта "Обещание" сексуальный убийца, по-видимому, психически больной человек, убивал малолетних девочек, причем все они были с соломенными косичками и одеты в красные платьица. Эти их особенности включали механизм мотивации поведения этого субъекта. В данном случае ни дети, ни их родители никак не могли предвидеть столь трагических последствий.

Некоторые жертвы сексуального убийцы Чикатило были умственно неполноценными, что он сразу же угадывал, определяя очередную жертву, которая в силу названного обстоятельства отличалась излишней доверчивостью, внушаемостью, неумением адекватно оценивать складывающуюся ситуацию. Такими же чертами обладали подростки, чем Чикатило безошибочно пользовался. Еще одну группу лиц — возможных объектов агрессии точно выделял этот "интуитивный психолог" — женщин из числа бродяг и пьяниц. Им, как и олигофренам и подросткам, льстило внимание немолодого, солидного и серьезного человека, и они охотно шли за ним на свою погибель. Он их обычно "вычислял" на транспортных стоянках и станциях, заговаривал о чем-нибудь нейтральном, был спокоен и ровен, не внушая никакого беспокойства. Ему верили.

Иногда жертвы сексуальных убийств и насилий своим поведением провоцировали преступников. Начало такой провокации состояло в том, что они своим поведением как бы приглашали к половому акту или, как минимум, к совместному распитию спиртных напитков.

Таким образом, среди потерпевших обращают на себя внимание те, которые своим неосторожным или аморальным поведением способствовали насилию против себя. В таком поведении реализуются их личные качества, имеющие виктимогенное значение, можно даже говорить об их вине в их же убийстве, которая особенно очевидна, когда убийца до этого преследовал жертву, унижал, оскорблял ее. Разумеется, о вине нужно говорить лишь в нравственном и психологическом аспектах, но никак не в правовом. Это не исключает возможности привлечения даже к уголовной ответственности тех, на жизнь которых было совершено покушение, но они остались живы.

Есть очень агрессивные потерпевшие. Это те, которые сами провоцируют драки и другие конфликты своими действиями и высказываниями, в которых явно выражен вызов. Они нередко гибнут в уличных драках и в результате пьяных скандалов, в исправительных учреждениях и армии, в том числе и от рук тех, кого они доводят до аффективных состояний своими преследованиями.

В отличие от них домашние тираны, тоже весьма агрессивные, в соответствующей роли чаще выступают дома, с другими же людьми и в других ситуациях вполне могут быть несмелыми и даже робкими. У многих из них склочность и тенденция к подавлению членов семьи сочетаются с постоянным пьянством, что только усиливает их наглость и грубость. Их высказывания и все поведение свидетельствуют о значительном внутреннем напряжении и постоянной готовности к нападению и отпору, что в совокупности с их тенденцией к доминированию позволяет назвать таких людей тотальными личностями, но в домашних границах. Самые опасные те из них, которые предрасположены не только к тому, чтобы быть жертвой, но и учинять насилие самому. Я подчеркиваю их виктимогенную опасность потому, что они провоцируют других.

Можно, по-видимому, утверждать, что среди жертв убийств есть такие, которые намеренно рискуют собой, причем не следует думать, что люди с подобными влечениями обязательно хотят быть убитыми. Они чаще стремятся попасть в опасные для себя ситуации, чтобы испытать острые ощущения, хотя и не исключено, что таким путем некоторые пытаются покончить самоубийством, будучи не способны сделать это сами. Если оставить в стороне таких скрытых самоубийц, для других это своего рода игра, и их игровая активность выражается в том, чтобы создавать рискованные для себя ситуации или попадать в них. Их переживания такие же или почти такие же, какие возникают у альпинистов, скалолазов, любителей длительных морских путешествий в одиночку и других людей, часто рискующих жизнью. Субъекты с такими влечениями, ставшие жертвами убийц, бессознательно стремятся к рискованным знакомствам, принимают приглашения незнакомых людей, затевают ссоры и драки, из которых заведомо не смогут выйти победителями, без обоснованной необходимости оказываются в местах, где очень велика вероятность подвергнуться нападению, и т.д.

Это не мазохисты, которые стремятся к боли и унижению ради получения сексуального удовлетворения, хотя можно обоснованно предположить наличие лиц с таким отклонением среди жертв убийств, в первую очередь сексуальных. Их больше среди женщин. Как пишет А. М. Свядощ, в генезе махозистских тенденций у женщины в одних случаях могут играть роль проявления инстинктов сексуального подчинения, сексуальной отдачи себя. Они связаны с переживаниями чувства беспомощности, покорности, неспособности к сопротивлению. В этих случаях среди мазохистских переживаний на передний план выступает влечение быть в состоянии беспомощности (некоторые мазохистки испытывают удовлетворение, если их связывают), полной покорности и как выражения этого — быть третированной, униженной объектом любви. Отсюда желание, чтобы объект любви оскорблял, бил, заставлял валяться у его ног. В других случаях грубое обращение, третирование, побои связаны с представлением о мужской силе, мужественности, властности, в связи с чем получают положительную окраску и ведут к мазохистским тенденциям.

Объяснения мазохизма в основном носят психоаналитический характер и основываются на теории 3. Фрейда, который посвятил этой проблеме ряд работ.

Он исходил из того, что мазохизм встречается в трех формах: как условие сексуального возбуждения, как выражение женской сущности и как некоторая форма поведения. Соответственно можно различать эрогенный, женский и моральный мазохизм. Первый лежит в основе обеих других форм; его следует обосновывать биологией и конституцией. Третий в известном смысле важнейшая форма проявления мазохизма, расценен психоанализом в качестве бессознательного большей частью чувства вины. Женский механизм легче всего доступен наблюдению, менее всего загадочен и обозрим во всех своих особенностях. 3. Фрейд считал, что все три вида мазохизма связаны с сексуальной жизнью человека, но моральный в несколько меньшей степени. Этот вид мазохизма создает искушение совершать "греховные" поступки, которые затем должны искупаться упреками садистской совести или наказанием, исходящим от великой родительской силы судьбы.

Согласно 3. Фрейду, мазохизм — продолжение садизма, направленного на собственную личность, временно замещающую место сексуального объекта. Лица с сексуальными перверсиями в более поздний период, чем все остальные, пережили фазу интенсивной, но кратковременной фиксации на матери, в результате которой отождествляют себя с ней и избирают самих себя в сексуальные объекты. Таким образом, они переносят на себя возбуждение, вызванное матерью.