Алексей Ракитин - Все грехи мира. Книга III

Понятно, что после подобных разглагольствований опытного детектива про следы и клубки, общественность и газетчики приободрились. За работой детектива Прэттмана следовало смотреть повнимательнее – тот явно был готов озарить унылые будни жителей штата Колорадо криминальной сенсацией!

В последующие дни руководитель отделения детективного агентства продолжал делиться с миром своими суждениями. За 5 суток – с 23 по 27 сентября включительно – Прэттман сделал 4 заявления для прессы [хотя нельзя исключать того, что заявлений было меньше, просто газетчики в разные дни цитировали разные фрагменты одного и того же заявления]. Наговорил маститый детектив много, в частности, он заявил, что супруги Барнхэм должны были знать некую тайну убийцы, хотя сами не знали какую именно… В другой раз, он сообщил газетчикам, что по его мнению убийцей являлась женщина. Что подтолкнуло детектива к такому выводу понять невозможно, тут, кстати, нельзя исключить того, что он умышленно распространял дезинформацию, преследуя некую неочевидную цель. Другим любопытным пассажем можно считать рассуждение Прэттмана об извращенности убийцы – автор должен признаться, что совершенно не понял того, что именно хотел этим сказать Прэттман, и как вывод об извращенности убийцы сочетался с тем, что преступник – женщина.

Хотя участие в расследовании мистера Прэттмана представляется до некоторой степени анекдотичным, следует всё же признать, что его появление в Колорадо Спрингс имело некоторую пользу. 27 сентября перед отъездом из города, детектив в очередной раз позволил себе весьма пространное выступление перед журналистами. В нём он снова удивил мир рядом весьма ярких бездоказательных заявлений. В частности он сказал, что ужасное убийство 6 человек «совершил дегенерат так называемого безобидного лунатического типа» 20 20 Дословно: «That a degenerate of the so-called harmless lunatic type». Невозможно прокомментировать это утверждение, поскольку современная психиатрия не знает, кто такие дегенераты безобидного лунатического типа. . По мнению Прэттмана преступник был знаком с интерьерами обоих домов и это точно не Барнхэм и не Донатель. Детектив подчеркнул, что своё суждение на сей счёт он вынес на основании 4-дневного личного расследования и выразил уверенность в том, что оба арестанта в ближайшее время выйдут на свободу.

Так и вышло, в течение последующих 48 часов оба подозреваемых были освобождены, причём глава полиции Колорадо Спрингс официально заявил об отсутствии каких-либо подозрений, связанных с этими лицами.

Что ж, следует порадоваться хотя бы частичному торжеству здравого смысла! Возможно, столь счастливому исходу поспособствовало появление двух весьма ценных свидетелей.

Выступление Элмера Преттмана 27 ноября перед журналистами вышло под интригующим заголовком: «Преступление совершено „безобидным“ дегенератом», при этом слово «безобидный» было взято в кавычки, что подчёркивало условность данного эпитета. Совершенно непонятно для чего Прэттман изрекал эту бессмыслицу и с какой целью газетчики транслировали её обществу.

Первый из них, некий Уилльям Маршалл (W. C. Marshall), проживавший на удалении около 90—100 м. от домов Барнхэма и Уэйда, сообщил о том, что в ночь с 17 на 18 сентября, примерно в 00:30, увидел через окно дома Барнхэмов незнакомого мужчину, который «выглядел как бродяга». То есть одет он был в грязную одежду с чужого плеча и выглядел очень неухоженным. Мужчина не делал ничего предосудительного – он стоял неподвижно боком к окну и смотрел куда-то себе под ноги. На улице была полнейшая темень, но неизвестный был хорошо виден благодаря тому, что на него падал свет [керосиновой] лампы, стоявшей где-то в комнате.

Маршалл не придал увиденному особого значения, потому что не имел оснований подозревать нечто неладное. Он решил, что мужчина является обычным гостем или родственником жильцов. Одеждой не по росту в тех местах удивить кого-либо было сложно, в санатории на Вест Дэйл стрит обреталась публика небогатая. Поэтому Маршалл спокойно прошёл мимо дома Барнхэмов, не придав значения увиденному. Лишь спустя неделю, вспоминая события тех дней, он сообразил, что возможно видел убийцу.

Второй свидетель также сообщил интересное наблюдение. Это был молочник, доставлявший молочные товары жителям санатория, понятно, что товар его был весьма востребован больными туберкулёзом и этот человек знал всех, живущих на Вест Дэйл стрит. Имя и фамилия этого свидетеля никогда не разглашались, очевидно, из опасения за его жизнь. По словам молочника, в ночь с 17 на 18 сентября, приблизительно в 3 часа 30 минут пополуночи, он подъезжал к санаторию на своей бричке с бидонами молока. Навстречу ему попался незнакомый велосипедист, уезжавший по Вест Дэйл стрит прочь от санатория. Увидев молочника, незнакомец подналёг на педали и резко ускорился, по мере отдаления, он дважды оглянулся, проверяя, наблюдает ли за ним свидетель? Молочник честно признался, что вряд ли смог бы опознать неизвестного, но уверенно заявил, что тот выглядел старше 30 лет и имел усы. Также свидетель настаивал на том, что никогда прежде не видел этого человека и тот никак не мог проживать на малонаселенной в то время Вест Дэйл.

Показания Уилльяма Маршалла и молочника разделял интервал времени в 3 часа. Весьма разумным выглядело предположение, что оба свидетеля видели одного и того же человека. Мы знаем, что «Убийца топором» любил надолго задерживаться на месте совершения преступления. Можно дискутировать о том, почему он вёл себя подобным образом, но то, что он не спешил убегать из залитого кровью дома – это, что называется, медицинский факт.

Газеты штата Колорадо пристрастно следили за ходом расследования массового убийства на Вест Дэйл стрит. Публикации, связанные с преступлением, были эмоциональны, подробны и сопровождались броскими заголовками: «Шестеро убиты в Колорадо Спрингс. Их головы раздроблены», «Отпечатки пальцев получены. Эксперты работают», «6 человек убиты в постелях. Самая ужасная трагедия в истории Колорадо Спрингс».

Полиция приложила немалые усилия по поиску таинственного велосипедиста, но всё оказалось тщетно. Время было упущено, да и шанс того, что кто-то ещё его увидел, запомнил и сможет опознать, выглядел весьма призрачным. Этот человек перемещался по ночному городу в условиях отсутствия уличного освещения, так что вряд ли следует удивляться тому, что след велосипедиста затерялся и личность его никогда не была установлена.