Алексей Ракитин - Все грехи мира. Книга III

13) На каминной полке в гостиной дома Барнхэмов остались золотые часы, принадлежавшие главе семейства. Кроме того, в доме Уэйнов в 3-х местах [на кухне, на полочке у кровати и в карманах костюма Генри Уэйна] были найдены наличные деньги на общую сумму чуть менее 30$. Эти открытия свидетельствовали о том, что убийца не ставил перед собой цель совершить ограбление и не обыскивал дома жертв [или по крайней мере, не провёл обыск настолько дотошно, как это делают профессиональные «домушники»].

14) Генри, Бланш и Лула Уэйн были найдены в одной кровати в гостиной [их дом не имел отдельной спальни]. Убийца накрыл тела с головою. Позы жертв и состояние их одежды для сна свидетельствовали о том, что преступник не испытывал интереса к убитым и. по-видимому, к ним не прикасался.

15) Топор, явившийся орудием совершения убийства, принадлежал соседке некоей миссис Эванс, жившей дальше по улице на удалении около 60 м. от дома Барнхэмов. Топор взял у неё Альберт Барнхэм примерно за 2 недели до трагедии.

16) Время наступления смерти было отнесено к ночным часам с 17 на 18 сентября. В этом следствие убеждал ряд несвязанных между собой соображений, в частности, наличие на столе в доме Барнхэмов посуды, оставшейся от воскресного ужина членов семьи с Нелли Рут, а также то, что никто из обитателей санатория не видел Барнхэмов и Уэйнов в понедельник и вторник (т.е. 18 и 19 сентября). Выводы судебно-медицинской экспертизы о давности наступления смерти не противоречили данной датировке 17 17 Правда, в некоторых газетах тех дней можно наткнуться на сообщения, согласно которым супругов Уэйн видели в понедельник, но это всего лишь журналистская небрежность, весьма характерная для публикаций того времени. В некоторых заметках, например, Генри Уэйна называли «Фрэнком», а Альберта Барнхэма – «Джоном», где-то пишут, будто он приехал в Колорадо из Мичигана, где-то – из Нью-Йорка. Такого рода ошибки неизбежны при передаче «горящего» материала в номер диктовкой по телефону. В действительности Альберт Барнхэм более 15 лет прожил в Нью-Йорке и именно из этого города отправился в Колорадо Спрингс, а в Мичигане жили его отец и братья. .

Расследование этого действительно необычного преступления вёл помощник окружного прокурора Барнс (M. M. Burns) и начальник полиции Денвера Хэмилтон Армстронг. Последний действовал на правах самого старшего и уважаемого полицейского чиновника, к сожалению, в его случае эпитет «самый» нельзя применить к тому важнейшему качеству, что обознается термином «компетентность». Автор должен признаться, что в этом месте хотел дать небольшой ретроперспективный набросок, посвященный жизни и деятельности этого человека, но ни нашёл в биографии Хэмилтона ничего ст о ящего. Честное слово, вообще ни-че-го!

Хэмилтон Армстронг, начальник Департамента полиции Денвера, являлся неплохим полицейским, но на роль руководителя сложного расследования не годился категорически. Винить его в этом нельзя – убийство в Колорадо Спрингс действительно было экстраординарным по меркам того времени! Правоохранительные органы долгое время бродили впотьмах, совершенно не понимая, в каком направлении надо вести расследование, а компенсации за бессмысленно потраченное время не существовало ни те годы, ни теперь!

Всё примечательное, чем отметился Хэмилтон Армстронг за годы своей полицейской работы, сводилось к обеспечению общественного порядка в период всевозможных выборов на территории города. Денвер в начале XX столетия являлся каким-то заколдованным местом – в нём любые общественно-политические мероприятия заканчивались массовыми побоищами и всевозможными скандалами. Особенно на этом поприще отличились сторонники Демократической партии, которые умудрялись даже на внутрипартийных мероприятиях – т.е. в кругу своих же единомышленников – устраивать какие-то феерические битвы между сторонниками различных лидеров и группировок.

Газетные сообщения тех лет пестрят рассказами о том, как одна группа инициативных граждан похитила урну с бюллетенями у другой, или как на собрание активистов в партийный клуб явились другие активисты и принялись изобличать первых как ненастоящих активистов. Такого рода инциденты сопровождались драками и побоищами разной степени ожесточенности и полицейские силы всякий раз пытались остановить конфликт.

Надо сказать, что у полицейских получалось это не очень хорошо, их частенько либо разгоняли, либо блокировали в зданиях и тогда полицейские вызывали на помощь других полицейских.

Почему партийная работа в Денвере принимала такие формы, разбираться сейчас вряд ли нужно, для нас интересно лишь то, что начальник городской полиции Хэмилтон Армстронг вынужденно выделял в качестве главного подразделения патрульно-постовую службу. Соответственно, уголовный сыск оказывался сугубо вторичным. Поэтому расследование такого сложного преступления, каковым оказалась трагедия на Уэст Дэйл стрит, очевидно выходило за пределы возможного для полиции столицы штата.

Принимая во внимание всё сказанное, не надо удивляться тому, что первым подозреваемым в совершении чудовищного убийства 6 человек, стал Альберт Барнхэм. Армстронг решил его задержать ещё до проведения первого допроса!

Один из помощников Армстронга позвонил Барнхэму на работу и сказал, что тот должен явиться по месту жительства. В это самое время 6 полицейских на 2 автомашинах отправились в санаторий «Модерн Вудмен», чтобы осуществить его задержание прямо на рабочем месте. Это маленькое рассогласование весьма выразительно демонстрирует общий уровень полицейской работы. Когда полицейские приехали в санаторий и выяснили, что Альберта Барнхэма там нет, возникла сумятица, вдовца автоматически заподозрили в том, что он пустился в бега. К счастью, ситуация довольно быстро прояснилась, поскольку Альберт никуда бежать не собирался и полицейские отыскали его на пути к дому.

В морге, куда Альберта доставили для опознания тел, произошёл инцидент, показавшийся всем присутствовавшим довольно странным. Барнхэм совершенно проигнорировал труп жены, всё его внимание оказалось сосредоточено на телах дочери и сына. Сначала он заявил, что убитая девочка не является его дочерью, и объяснил это тем, что волосы трупа слишком тёмные, в то время, как Нелли Эмма была блондинкой. Прошло некоторое время, прежде чем Альберт переменил своё мнение и согласился с тем, что убита именно его дочь. На тело жены он внимания почти не обратил.

Присутствовавшие при этом детективы полиции поспешили заявить о том, что подобное невнимание свидетельствует об отсутствии любви и полном равнодушии к убитой, но следует отдать должное помощнику прокурора Майклу Барнсу, не согласившемуся с полицейскими. Барнс сказал, что поведение Альберта Барнхэма выражает его внутренний стоицизм и мужское достоинство, тот слишком потрясён видом изувеченных детей, а потому не надо видеть в поведении вдовца того, чего в нём нет.