Алексей Ракитин - Все грехи мира. Книга III

Генри Уэйн с супругой Бланш и малышкой Лулой. В декабре 1910 г. семья приехала в Колорадо Спрингс из Нью-Йорка из-за того, что Генри болел туберкулёзом, а холодный сухой климат штата Колорадо облегчал течение лёгочных заболеваний. В начале XX столетия в Соединенных Штатах от туберкулёза ежегодно умирало около 100 тыс. человек, тогдашняя медицина была неспособна победить эту опасную болезнь.

Но ни Генри, ни Бланш не появились после того, как рядом с их домом началась беготня соседей и появились люди в форме. И это выглядело очень странно, поскольку ближайшие соседи могли стать важнейшими свидетелями!

Поскольку на стук в дверь обитатели дома не отреагировали, сержант полиции Колорадо Спрингс Джон Шпрингер (J. H. Springer) и детектив Томас Гэвин (Tom Gavin) стали обходить постройку, заглядывая в окна. Ничего толком рассмотреть они не могли, но за домом, у двери со стороны кухни, полицейские обнаружили… топор с длинной ручкой, прислоненный к стене. Топор был весь перепачкан кровью, к обуху налипли волосы, а на его рукояти имелись имелись размазанные отпечатки пальцев и ладони, причём отпечатки эти были оставлены не кровью, а… чернилами!

Странная находка возбудила подозрения и дом было решено открыть без санкции прокурора. После того, как входную дверь удалось открыть при помощи работника санатория, принёсшим запасные ключи, в спальне были найдены тела Генри, Бланш и Лулы Уэйн. Все они находились в своих кроватях и, по-видимому, были убиты во сне.

Таким образом число погибших на Уэст Дэйл стрит достигло 6 человек, которые были убиты в двух рядом стоящих домах.

Что же показал осмотр места преступления? Результаты оказались шокирующими и сбивающими с толку одновременно:

1) Все убитые находились в постелях в пижамах и ночных рубашках, что указывало на умерщвление в ночное время. В обоих домах дети спали в кроватях родителей.

2) Следов борьбы не обнаружено.

3) Все 6 человек оказались умерщвлены ударами обухом топора по головам, во всех случаях смерть наступала от открытой травмы мозга в считанные минуты после травмирования. Каждому наносилось большое количество ударов, из-за чего кости черепа полностью утрачивали присущую им форму.

4) Трупы после убийств не перемещали, за исключением тела 6-летней Нелли Эммы Барнхэм. Тело девочки оказалось уложено в изножье поперёк кровати и представлялось очевидным, что девочка не могла так уснуть. Кроме того, на теле Нелли Эммы присутствовали следы неких необычных манипуляций преступника [по-видимому, сексуальных]. Неизвестно что именно именно сделал преступник – в сохранившихся материалах расследования такие детали не приводятся – но впоследствии именно эти манипуляции, послужили основанием для того, чтобы говорить об убийце, как о моральном уроде [именно такая формулировка использовалась полицейскими чиновниками при общении с газетчиками]. Из сохранившихся материалов также непонятно, явились ли эти манипуляции прижизненными или посмертными.

Тем не менее, Барнс оформил ордер на арест Альберта Барнхэма и отправился к дежурному судье, дабы подписать его. Через несколько часов помощник прокурора вернулся с подписанным документом и Барнхэм официально был взят под стражу как подозреваемый в убийстве членов своей семьи и соседей.

Правда очень скоро всем стало ясно, что Альберт не мог быть убийцей. И дело даже не в его душевных страданиях, искренность которых была очевидна всем, видевшим этого человека в те дни. Во-первых, работодатель Альберта подтвердил его alibi, а во-вторых, его физическое состояние оказалось настолько скверным, что он попросту не мог добратсья от места работы к дому, совершить преступление и возвратиться обратно за несколько ночных часов. Альберт Барнхэм умирал от туберкулёза, даже небольшое физическое напряжение заставляло его задыхаться и некоторое время отдыхать. Он попросту не мог преодолеть пешком 18 миль (~30 км.) за несколько ночных часов.

С самого начала расследования правоохранители пребывали в твёрдой уверенности, что трагедия на Вест Дэйл стрит как-то связана с семьёй Барнхэм. На это указывали необычные действия преступника, вытащившего из шкафа пижамы и ночные сорочки членов семьи и белое пальто Нелли Эммы. Ничего подобного в доме Уэйнов убийца не делал, а стало быть, Уэйны представлялись ему целью менее значимой.

5) В доме Барнхэмов убийца вытащил из шкафа чистую ночную одежду жильцов и сложил её стопками на кровати. Кроме того, он для чего-то вытащил из плательного шкафа белое пальтишко Нелли Эммы и положил его рядом с трупом девочки, запачкав ткань кровью.

6) Одно из окон в доме Барнхэмов оказалось открытым [рама опущена, но не зафиксирована]. Через него преступник проник в дом. На подоконнике стояла бутылочка с чернилами, которые преступник опрокинул, при этом он испачкал чернилами руки, часть подошвы правого ботинка и одежду.

7) Чернильные отпечатки рук остались на рукояти топора, использованного преступником в качестве орудия убийства. Среди многочисленных смазанных отпечатков остался прекрасный след большого пальца правой руки.

8) Спальня в доме Барнхэмов имела врезной замок в двери, однако он остался открыт [ключ находился в замочной скважине]. Если бы замок оказался закрыт, то Мэй Элис, возможно, оказалась бы вне досягаемости преступника.

9) На столе в гостиной дома Барнхэмов находились тарелки с остатками пищи. Судя по количеству столовых приборов, трапезничали четверо. Первоначально полицейские решили, что преступник после совершения убийства достал четвёртый прибор и поужинал [или позавтракал?], но впоследствии Нетти Рут, младшая сестра Мэй Элис, сообщила, что на столе стоит посуда, оставшаяся после её ужина с убитыми вечером 17 сентября. По-видимому, после ухода Рут мама отправила детей спать, а мытьё посуды отложила до утра.

10) В гостиной стоял таз, полный розовой воды. Полицейские пришли к выводу, что преступник обмывался в нём и приводил себя в порядок.

11) Рядом с тазом находилась горка пепла, убийца явно что-то сжигал, хотя и не совсем понятно что это могло быть и почему сжигание производилось на полу, а не в камине.

12) Также внимание полицейских привлекла частично сгоревшая занавеска на окне и скомканный и обгоревший кусок местной газеты от 17 сентября. Поначалу они дискутировали о возможной попытке сожжения дома, однако быстро утратили интерес к этим уликам, узнав, что занавеска загорелась от магниевой вспышки при попытке сделать фотографию места совершения преступления, о чём было сказано выше. Однако следует подчеркнуть, что сожжение части газеты и пепел на полу, по-видимому, связанный с этим, не имели отношения к действию фотографа. Остаётся лишь сожалеть о том, что правоохранители так и не разобрались в том, что и для чего сжигал убийца – ответы на этот вопрос, или хотя бы, версии с ним связанные, представляют немалый интерес. В своём месте мы постараемся в этих деталях разобраться.