Алексей Ракитин - Все грехи мира. Книга III

То есть угроза убийством была вовсе не городским слухом, не чьей-то выдумкой и не сплетней. Чарльз Марзик действительно грозил расправой, в том числе и детям своих врагов. Поэтому уже в первые часы расследования Марзик был объявлен «подозреваемым №1».

Итак, что же последовало далее?

Шериф вполне разумно предположил, что место преступления может быть обследовано собаками. Однако ни в Эллсворте, ни в близлежащих населенных пунктах не было собак, обученных идти по следу человека. Лишь в городке Абилин, удаленном от места совершения преступления на 95 км., жил заводчик русских борзых, занимавшийся разведением собак на продажу и их выучкой. С ним связались и попросили приехать, Ввиду удаленности и позднего времени обращения, тот прибыл в Эллсворт только утром 17 октября, спустя более 15 часов со времени обнаружения тел [со времени убийства по оценке окружного шерифа минуло уже около 33—35 часов].

В качестве «эталонного» запаха собакам дали понюхать рукоять топора, которую должен был касаться убийца после помывки. Собаки взяли след – от входной двери они ушли в кусты, росшие рядом с домом, покрутились возле них, затем двинулись по обочине дороги мимо кукурузного поля, достигли железнодорожных путей, прошли вокруг угольного склада, далее направились вдоль железно-дорожного полотна и двигались параллельно рельсам более 200 м., после чего приблизились к углу большого пакгауза (склада) и… там след потеряли.

Эта рисунок из газеты «The Topeka state journal» иллюстрирует движение собакам-ищеек утром 17 октября 1911 г. Следствие считало, что это путь движения злоумышленника до его нападения на семью Шоумен. Условные обозначения: 1 – дом, явившийся местом совершения преступления; 2 – кукурузное поле; 3 – угольный склад; 4 – старая насосная станция; 5 – депо железной дороги «Frosco railroad»; 6 – депо железной дороги «Union pasific rail road»: 7 – большой пакгауз (склад); штриховая линия – маршрут движения собак-ищеек.

Но в том месте, где след был потерян, в пыли остались чёткие отпечатки ботинок. Детективы сошлись в том, что это отпечатки подошв обуви убийцы.

Кинолог, работавший с собаками, предположил, что они восстановили не путь отхода убийцы с места преступления, а путь подхода. По его мнению, злоумышленник начал движение от пакгауза, не вполне представляя, куда ему следует идти. Именно по этой причине он заложил большую дугу, прежде чем вышел к дому Шоуменов. По-видимому, его привлёк свет в окнах, он затаился в кустах и некоторое время выжидал, пока находящиеся в доме люди уснут. И лишь после того, как это произошло, начал действовать.

С места совершения преступления неизвестный уходил другим маршрутом – его собаки обнаружить не смогли.

«Законники» ещё не успели как следует обдумать новую информацию, как поступило важное сообщение, сразу переключившее их внимание. С шерифом связался владелец местной гостиницы под названием «Baker hotel» и рассказал прелюбопытнейшую историю.

По его словам, во второй половине дня 16 октября в гостиницу поселился молодой мужчина, назвавшийся «Джоном Смитом», который двигался в городок Канополис (Kanopolis), якобы для того, чтобы устроиться там рабочим на соляную шахту. Канополис находился всего в 5 км. от Эллсворта и непонятно было, для чего мужчина тратит деньги на гостиницу, если это расстояние можно преодолеть пешком за 1 час, либо взять такси и доехать за считанные минуты, но… если человек не считает денег, то это его личное дело, не так ли? В общем «Джон Смит» заселился в гостиницу, переночевал, а утром быстро ушёл, да так, что его никто и не заметил. Ну ладно, ушёл и ушёл… Но после его ухода в номере были найдены мужские ботинки и… залитая кровью мужская рубашка!

Владелец гостиницы шум поднимать не стал, ибо «кровь» на рубашке вполне могла быть вовсе и не кровью, а тушью или чернилами, либо кровью животного, но вечером 16 октября стало известно об убийстве семьи Шоумен. И вот тут-то в голове владельца заведения стал складываться паззл. У американцев имя и фамилия «Джон Смит» распространены примерно также, как у нас «Иван Петров», они первыми приходят на ум в тех случаях, когда надо назваться вымышленными именем и фамилией. Владелец гостиницы поспешил оповестить о подозрительном постояльце службу шерифа и когда ему сообщили описание внешности Чарльза Марзика, он подтвердил, что приметы «Джона Смита» хорошо этому описанию соответствуют.

Шериф распорядился первым делом сличить отпечатки подошв ботинок, которые передал владелец гостиницы, со следами возле пакгауза. Они не совпали. Тогда шериф распорядился проверить, являются ли красные пятна на рубашке, найденной в номере «Джона Смита», человеческой кровью? Соответствующая экспертиза была проведена в кратчайшие сроки и уже через сутки стало известно, что рубашка запачкана именно человеческой кровью. Правда, проводивший экспертизу врач обратил внимание на то, что пятна на рубашке не соответствуют картине разбрызгивания крови при ударе, а имеют отчётливые следы размазывания, но такое уточнение мало что меняло. Ясно было, что «Джона Смита» необходимо отыскать.

Поиски начались с того, что люди шерифа навестили администрацию соляного рудника в Канополисе. Там сразу же вспомнили «Джона Смита» и подтвердили, что такой человек утром 17 октября появился в посёлке и попросился на работу. Он сообщил, что имеет опыт горняцких работ и нуждается в жилье для перевозки семьи. Ему пообещали место мастера и вручили ключ от одного из пустующих домиков – «Джон» взял ключи, откланялся и более никто его не видел. Помощник шерифа зачитал словесный портрет Марзика всем, видевшим «Джона Смита» в Канополисе, и свидетели подтвердили, что описание отлично соответствует его внешности.

Приободренные этой новостью и уверенные в том, что взят верный след, люди шерифа устремились к дому, ключи от которого были накануне отданы «Джону Смиту». Ворвавшись внутрь, они выяснили, что дом пуст и в нём нет ни одной вещи, связанной с неизвестным человеком.

Примерно в то же самое время – в середине дня 18 октября – в Эллсворте происходили другие немаловажные события. В полдень в местной методистской церкви началось прощание с убитыми, затем последовали похороны на кладбище, удаленном на 1,5 км. от города. В процессии прошёл практически весь город и жители окрестных ферм и посёлков. Все городские учреждения и предприятия были закрыты с 14 до 15 часов для того, чтобы работники смогли попрощаться с семьёй Шоумен. Один из газетчиков, лично наблюдавший эту незабываемую картину всеобщей скорби, назвал увиденное «самым впечатляющим событием, свидетелем которого был Эллсворт с момента основания города.» (дословно: «was the most impressive event that Ellsworth has witnessed since the town was established»).