А. Тер-Акопов - Мировые религии о преступлении и наказании

3. Христианские основы судоустройства

Суд, как орган и способ разрешения конфликтов и споров, имеет давнюю историю, уходящую своими корнями к самым первым годам существования человеческого общежития. В Библии, древнейшем и величайшем памятнике не только богословия, но и мировой цивилизации, содержатся первоосновы развитии общества, государства, в том числе суда и судопроизводства, впоследствии получившие закрепление в виде соответствующих правовых норм.

Христианство констатирует, что, прежде всего, власть должна была опираться на закон как регулятор социальных отношений, т. е. на материальное право. Как только закон был установлен, он сразу оказался нарушен. Хотя споры на тему первичности слова или дела, закона или его нарушения, права или нравственности продолжаются постоянно на протяжении веков. Действительно ли, что реформирование законов надо начинать с реформы нравов или реформу нравов следует начинать с реформы законов?

Представляется, что так дихотомически вопрос стоять не должен, поскольку с точки зрения формальной логики нравственность в силу большего объема понятия включает в себя право. А существовавшая со времен Адама и Евы презумпция знания закона предполагает, что вначале появляется закон, а затем его нарушения, поскольку без закона и нарушать нечего.

Сами судьи Израиля появились, как сказано в Библии, когда «в те дни не было царя и Израиля, и каждый поступал так, как считал справедливым» [423] . «Ибо, если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы» (1 Кор. 11, 31). Эти фразы характерно повторяются на протяжении всей Книги Судей и говорят о том, что каждый человек имел свой внутренний закон и руководствовался тем, как он толковал закон Моисея для себя. Различные толкования приводили к конфликтам, поэтому и понадобились специальные, объективные и независимые люди, члены общества – судьи.

В Библейском писании выдвигается идея о необходимости учреждения суда как функции, отделенной от религиозной и светской власти, как ответвления всевышней власти, «отрасли праведной, и будет производить суд и правду на земле». (Иер. 23, 5; 23,15; Зах. 3,8; 6,12). Обратимся к ветхозаветному высказыванию священника Иофора (как посредника между Богом и людьми) своему зятю Моисею: «Ты же усмотри (себе) из всего народа людей способных, боящихся Бога, людей правдивых, ненавидящих корысть, и поставь (их) над ним… Пусть они судят народ во всякое время и о всяком важном деле доносят тебе, все малые дела судят сами; и будет тебе легче, и они понесут с тобою бремя» (Исх. 18. 21–22) [424] . А далее четкие судоустройственные идеи возвещает народу Моисей: «И дал я повеление судьям вашим в то время, говоря: выслушивайте братьев ваших и судите справедливо, как брата с братом, так и пришельца его; не различайте лиц на суде, как малого, так и великого выслушивайте; не бойтесь лица человеческого, ибо суд – дело Божие» (Втор. 1, 16–17).

Совмещение царской и судебной функций в ведении одного лица рассматривается в Библии как идущее вразрез с богоустановленными путями осуществления власти, вызывая гнев Господний. Пример тому – библейское неприятие попытки Соломона соединить разделенные Всевышним судебную и царскую власть, суд которого вершился в обход божественных установлений, а потому «недолго продолжалось мудрое судейство царя, не продержавшись даже до конца царствования Соломона» [425] . Иными словами, Библия и в целом христианство выступает первоосновой современной теории разделения властей, возникновения естественного и писаного права, материального и процессуального, учреждения суда как обособленного от иных властей и церкви института и выделения в правосудии базовых судоустройственных аспектов.

Этот эволюционный процесс четко прослеживается в истории развития общества, государства и ныне специально подчеркивается на всех уровнях социально-правовой практики: доктринальном, нормотворческом и правоприменительном [426] .

Вместе с тем в целях объективности следует заметить, что в современных работах, посвященных христианским корням правосудия в целом, специально не разделяются судоустройственный и судопроизводственный аспекты, что, как представляется, ограничивает потенциал их творческого использования в современной социально-правовой действительности [427] .

При всей относительности каких-либо классификаций и систематизаций в качестве одной из целей настоящей работы все-таки имеется в виду восполнение указанных пробелов темы, в том числе в направлении выделения, актуализации, упорядочения и систематизации содержащейся в ней во взаимосвязи триады судоустройственных, судопроизводственных и материально-правовых вопросов.

Правосудие означает суд по праву, разбирательство по справедливости, т. е. деяние судом правды на основе права. Обратимся к Посланию к Галатам святого Апостола Павла (Гал. 3,21): «…если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона». В этой заповеди содержится ценное положение для практической деятельности как законодателя, так и правоприменителя. Для правильного, а следовательно, и справедливого рассмотрения любого дела первостепенное значение имеет правовое регулирование судебной деятельности.

Согласно христианскому вероучению, началу «эпохи судей» предшествовало окончательно формулирование закона для человеческого общества, составляющего материальноправовой аспект темы, призванного отвечать на вопрос о том, за что суд должен судить. «…Бог дал народу устав и закон» (Исх. 12,49). «Один закон да будет и для природного жителя и для пришельца…» (Исх. 12,49).

Появление такого закона, вначале естественного и устного, а затем письменного, предполагало наличие инструмента для его поддержания, которым явился институт судей. Как содержание невозможно без формы, так право немыслимо без органа его применения, без правоприменителя в лице суда. Закон – формализация нравственного начала, а суд – формализация оценки сбоев нравственных основ общества, сбоев, произведенных не из закона, а из расшатанной нравственности [428] .

Вместе с тем Библия неоднократно подтверждает: где нет закона, там нет греха, нет преступления и, следовательно, суда (Рим. 4,15; 5,13). Пятикнижие, Закон Моисея как определенная основа христианства и права [429] – это в значительной мере материальное законодательство охранительного плана, устанавливающее запреты и ответственность за их нарушение. И в этом смысле оно составляет базу для уголовного законодательства.

В работах А. А. Тер-Акопова на научно-аналитическом уровне представлена правовая характеристика Закона Моисея в части ответственности за предусмотренные в нем деяния, идеи Десятисловия проиллюстрированы действующим законодательством Российской Федерации о правонарушениях, о преступлении и наказании с учетом как его позитивных, так и негативных аспектов [430] . Сегодня, как и прежде, Закон Моисея и его центральная часть – Декалог, продолжают выполнять ценностные функции, являвшиеся предметом научных и богословских трудов: духовные, нравственные социальные, правовые, методологические [431] . Как справедливо отмечается исследователями, Законодательство Моисея представляет собой системное образование, ключевым элементом которого являются десять заповедей Божиих. Признание его особой системообразующей роли, сравнение с христианской конституцией, лежащей в основе всего законодательства, которое в свою очередь призвано развивать и охранять его, свидетельствует о несомненной методологической роли Декалога [432] .