Яков Магазинер - Избранные труды по общей теории права

Вместо того чтобы сказать: «я имею право требовать от других, чтобы они не мешали определенным моим действиям», т. е. что я имею право на воздержание других от помехи моим действиям, – мы коротко говорим: «я имею право на определенные мои действия»; но это не значит, что сокращение передает точно и во всех элементах сокращаемое содержание отношения. Например, «я имею право получить», значит, «я имею право на воздержание других от помехи моему получению», ибо в праве «получить» нет ничего, кроме права на воздержание от помехи получению (чужая обязанность «передать» имеет соответствием своим, как мы видели, не право «получить», а право на передачу) .

Равным образом право наказывать есть не что иное, как обозначение с активной стороны, с точки зрения управомоченного обязанности терпеть наказание; здесь нет двух разных содержаний; обязанность терпеть наказание (pati) имеет соответствие в праве наказывающего на то же самое терпение наказания (на pati). Но, кроме этого, право наказания есть не только правоотношение между наказываемым и наказывающим, но и правоотношение со всяким , кто должен не мешать наказанию, т. е. здесь не одно, а два правоотношения: 1) право на чужое терпение наказания (pati) и 2) право на чужое воздержание от помехи наказанию (non facere). Права же наказывающего на собственное свое действие, наказывание , не имеет никакого юридического содержания, ибо на пассивной стороне ему не соответствует какая-либо иная обязанность, кроме тех двух (терпения и воздержания), которым соответствует право на исполнение этих двух обязанностей (право на то же самое терпение и воздержание).

Таким образом, право на собственное действие есть сокращенное выражение для сложного, двойного правоотношения, а иногда и тройного . Например, право на наказание может заключать в себе три правоотношения: 1) право на терпение наказания (со стороны наказываемого), 2) право на воздержание от помехи наказанию (со стороны всякого члена общения) и 3) право на положительное действие (со стороны обязанных участвовать в наказании), т. е. право наказания заключает в себе терпение, воздержание и действие обязанных (т. е. pati, non facere и facere). Ошибочно поэтому говорить, что правоотношение, обозначенное как право наказания, имеет своим содержанием два разных «объекта», т. е. два содержания: будто бы объект права наказывающего есть собственное его действие (наказывание), а объект обязанности наказываемого есть его терпение наказания. Право наказания есть узел, в котором сокращенно выражены три возможных правоотношения: 1) с наказываемым, 2) со свидетелями наказания и 3) с его участниками.

Остается рассеять третье недоразумение, будто право требовать есть право на свое собственное обращение к обязанному, на побуждение его к исполнению его обязанности, и т. д., т. е. что праву делать одно (требовать) соответствует совсем иная обязанность (дать), и, следовательно, «объект» права не совпадает с «объектом» обязанности. Это тоже ошибочное построение. Праву требовать соответствует обязанность терпеть это же самое требование, т. е. обязанность терпеть требование, лежащая на обязанном, означает для управомоченного субъекта право на это терпение, а вовсе не отличное от него право на свое собственное требование. Обязанность же совершить какое-либо положительное действие в ответ на требование имеет своим соответствием право на это самое действие у управомоченного. Следовательно, и здесь содержание права совпадает с содержанием обязанности.

Итак, для анализа правоотношений необходимо и достаточно только три формы действия – действие, воздержание и терпение (facere, non facere, pati), и неправильно им противополагать понятия «получение», «нетерпение» и «действие» (accipere, non pati и facere), ибо это сокращенные выражения для двойных и тройных правоотношений, практически полезные, но научно негодные для расчленения и обособления их частей.

Право же может быть только на чужие , но не на свои действия, и пока мы не ответили, какие именно обязательные чужие действия входят в понятие данного права , сокращенно обозначенного как право на «свои» собственные действия, мы еще не осознали содержания данного права, ибо «право» представляет собой сложный клубок целого ряда правоотношений , обрастающих основное правоотношение и с ним переплетающихся, но не всегда мы имеем дело с парными сплетениями одного и того же содержания: что для одного право, то для другого обязанность. Правильно поэтому всегда исходить из права не на свое, а на чужое действие, воздержание, терпение (facere, non facere, pati) и искать ему коррелат, т. е. соотносительное ему понятие , в тождественной ему обязанности к действию, воздержанию и терпению.

Поэтому, не устраняя привычного сокращения в виде права действовать определенным образом, мы должны помнить его служебное терминологическое значение как приема юридической техники, не делая из словесного значка аналитически проводимого до конца научного понятия и не ставя перед собой проблемы существа там, где имеется только словесный прием юридической техники.

Актуальность разработки вопроса о том, что именно составляет объект права, на что именно норма дает нам право, определяется необходимостью установления точного и последовательного марксистско-ленинского правопонимания в этом коренном вопросе, возбуждающем до сих пор горячие споры. Это необходимо прежде всего для создания устойчивой и надежной исходной позиции при построении понятия правоотношения, которое вместе с понятием нормы права является важнейшей частью теории социалистического объективного и субъективного права. [252]

Эта задача важна как для исследовательской работы в области теории государства и права и специальных правовых дисциплин, так и для правильного, проверенного, четкого преподавания ведущих правовых тем в этих дисциплинах. Решение поставленной проблемы имеет большое значение также и для нужд судебно-административной практики, и для правильной разработки и оценки международных актов и внешнеторговых договоров.

Обращаясь к этой задаче, мы имеем в виду подвергнуть ее анализу в общем виде с использованием, разумеется, также и данных конкретных наук, преимущественно науки гражданского права, для решения поставленных здесь вопросов.

Для выяснения понятия объекта права установим прежде всего следующие основные, исходные положения.

1. Правоотношение есть отношение общественное – следовательно, отношение только между людьми. [253]Это декларативно признается со времен Савиньи в его системе современного римского права, т. е. уже более ста лет. [254]Но мало признать в теории («вообще»), что правоотношения существуют только между людьми . Надо из этого сделать по крайней мере тот конкретный вывод, что правоотношение, следовательно, не может быть между человеком и вещью , т. е. «право на вещь» есть лишь условное, словесное сокращение, а не точная научная формула для понятия. Поэтому и «объектами права являются не материальные объекты, так называемые вещи, а лишь действия в отношении вещей…» «Люди же и вещи так же не являются «элементами» правоотношения, как не являются элементами электричества эбонитовая палочка и кожа, трением которых создается электричество». Даже вещное право есть право не на вещь, а «на действия каждого … в отношении данной вещи», например, на действия отрицательные (не посягать на вещь); поэтому всякий, у кого находится чужая вещь, обязан отдать ее собственнику. [255]