Яков Магазинер - Избранные труды по общей теории права

Из всего изложенного вытекает понятие правоотношения . Правоотношение есть установленная объективным правом взаимозависимость между людьми, открывающая возможности одним и закрывающая эти возможности другим. Все дело в тех действиях , которые позволены одним или предписаны другим. Действие и составляет то основное и единственное, очевидное и реальное содержание правоотношения, в котором оно проявляется вовне , в то время как само правоотношение есть только порядок взаимообусловленности между этими действиями, т. е. обусловленность одних действий – другими, так что одни действия влекут за собой другие и одни действия должны иметь своей причиной другие .

Характерное отличие правового отношения от всякого другого определяется природой субъективного права как закрепленной за данным лицом возможности действовать. Эта возможность есть следствие чужой связанности , т. е. возможность действовать вытекает из такой предопределенности чужих действий , которая создает, сохраняет или защищает эту возможность. Предопределенность действия одного возможностью действий другого есть не что иное, как обязанность .

Возможность же для одного быть причиной предопределенных действий другого есть субъективное право . Соединение субъективного права с субъективной обязанностью есть правоотношение , т. е. такая взаимозависимость людей, в которой за одним из них закреплена как должная возможность быть причиной действий другого . Лицо, способное обладать этой возможностью, т. е. способное быть причиною действий другого, называется правоспособным , т. е. способным быть участником правоотношения. Если право есть сила , то правоспособность есть правовая энергия в потенциальном состоянии, а дееспособность – та же энергия в кинетическом состоянии.

На какие элементы может быть разложено правоотношение? По господствующему учению, в состав правоотношения входят три элемента: 1) субъект права , активный субъект, т. е. лицо, управомоченное требовать известных действий от обязанного, 2) субъект обязанности , пассивный субъект, т. е. лицо, обязанное к известным действиям, и 3) объект права , т. е. то, на что активный субъект имеет право. Правильно ли это расчленение? Нет ли в нем некоторых органических недостатков, которые его обесценивают? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо иметь прежде всего в виду, что та же господствующая доктрина считает обычным субъектом права человека как физическое лицо, а объектом права – вещь как материальную часть видимого мира (например, Дернбург). Но если бы элементами, т. е. составными частями, правоотношения, являлись материальные части видимого мира, то это значило бы, что и само правоотношение есть нечто материальное , ибо из материальных элементов не может создаться нечто нематериальное , – либо надо допустить, что субъект и объект права – вовсе не материальные элементы, а такого же порядка нематериальные явления, как и то правоотношение, элементами которого они являются. Но этого последнего вывода господствующее учение не делает, ибо он опрокинул бы все учение об элементах правоотношения как о материальных явлениях.

Следовательно, остается вывод, что ни субъект , ни объект вовсе не являются элементами правоотношения, а действительными элементами правоотношения являются право и обязанность как две стороны одного и того же понятия правоотношения. Возможность для управомоченного и необходимость для обязанного составляют такие же два основных элемента правоотношения, как положительное и отрицательное электричество суть необходимые и достаточные элементы явления электричества. Люди же и вещи так же не являются «элементами» правоотношения, как не являются элементами электричества эбонитовая палочка и кожа, трением которых создается электричество. Как можно изучать свойства эбонита и кожи в качестве проводников электричества, не принимая их за «элементы» электричества, так можно изучать юридические свойства людей и вещей как субъектов и объектов правоотношения, считая их, однако, не элементами этого правоотношения, а только его условиями , предпосылками или факторами .

Для понимания правоотношения необходимо внимательно рассмотреть то отношение , которое существует между действиями , на которые управомочены одни и к которым обязаны другие. Основной вопрос здесь заключается в том, можно ли утверждать, что одно и то же действие составляет и предмет права, и предмет обязанности. С нашей точки зрения, на этот вопрос надо ответить утвердительно: то самое, к чему один обязан, составляет право для другого.

Но этот взгляд резко противоречит доктрине, которая держится со времен римских юристов до настоящего времени и с большой силой на новом основании защищена Л. И. Петражицким , а за ним Ф. В. Тарановским . Последний исходит из приведенного выше деления всех вообще действий, юридически обязательных, на три группы: я обязан 1) что-либо сделать (facere), или 2) чего-либо не сделать (non facere) или 3) что-либо терпеть (pati). Например, я обязан: 1) передать купленную у меня вещь (facere), 2) не оскорблять чужой чести (non facere) и 3) терпеть законное наказание (pati). Это все – мои обязанности . Каждой из них соответствует чужое право: 1) если я обязан передать купленную у меня вещь (facere – сделать), то покупатель имеет право ее получить (accipere); 2) если я обязан не оскорблять чужой чести (non facere – не делать), то всякий вправе не терпеть оскорбления (non pati); 3) если я обязан терпеть наказание (pati), то наказывающий вправе наказывать (facere). Таким образом, получаем три пары действий, соответствующих одно другому: 1) facere-accipere, 2) non facere – non pati, и 3) pati – facere; т. е. 1) делать – получить, 2) не делать – не терпеть и 3) терпеть – делать .

Эти три формулы вызывают существенные сомнения. Если право и обязанность суть две стороны одного отношения, то одно и то же должно быть и содержание этого единственного отношения, простейшего и не разложимого на части. Между тем оказывается, что обязанности дать соответствует право получить , т. е. возникает право совсем не на то самое действие , которое составляет содержание обязанности: обязанности передать должно соответствовать право на передачу , т. е. право на то самое действие, которое обязан совершить другой. Между тем здесь откуда-то берется «получение», о котором ничего не говорится в обязанности «дать»: я обязан только дать (известным, обязательным для меня способом, так что следствием этой передачи явится потом получение) и в этой передаче все содержание моей обязанности . Будет ли получено то, что я даю, и соответствует ли сейчас моей передаче желание получить ее и возможность получить ее – это не входит в содержание моей обязанности, ибо получение есть половина совсем другого , нового отношения: праву получить соответствует обязанность не мешать получению. Самое же получение надо считать видом положительного действия (facere), и этому положительному действию, получению, соответствует отрицательное действие , не препятствование этому получению, т. е. действию соответствует бездействие, воздержание от действия: деланию соответствует неделание (иногда терпение). Получение есть последствие передачи, но не оборотная ее сторона: обязанность передачи имеет оборотную сторону в праве на передачу , а последствием исполнения обязанности передачи является право на получение. Потому-то и нельзя самовольно получать то, чего обязанный не передает , хотя бы он и был к тому обязан – удержать чужую вещь или взять чужие деньги по праву нельзя, хотя бы таким путем выполнялась только чужая обязанность. Самовольный зачет чужого долга из сумм должника, причитающихся ему с кредитора, возможен только потому, что деньги, попавшие в распоряжение его кредитора, им уже таким образом получены от должника и право получения этих денег (делание) есть обратная сторона соответствующей обязанности должника не мешать этому получению , если оно произошло, и даже иногда терпеть это получение. Если бы, однако, обязанность дать соответствовала всегда как нераздельная его часть, как обратная сторона праву получить , то невозможно было бы ни объяснить, ни обосновать запрещение одному получить то, что другой обязан дать. Но если считать право получить последствием исполнения обязанности передачи , то ясно, что это право наступает только тогда, когда исполнена эта обязанность как ее автоматическое последствие (ср. ст. 106 проекта Торгового свода СССР и ст. 895 ZGB).