Яков Магазинер - Избранные труды по общей теории права

Кроме отрицательных, существуют положительные действия, обязательные для не собственников: например, по ст. 131 Конституции СССР, по ст. 68а, 69 ГК и ст. 95–105 Ветерин. уст.; ст. 63, 85–87а, 168, 176 УК.

Эти и другие реальные действия , совершение которых в пользу собственника являются обязательными, кажутся, однако, менее реальными и наглядными, чем «право на вещь». Но в этом «праве» еще нет не только ничего реального, но даже и определенного, пока мы не знаем, каково действительное содержание данного «права на вещь», – будь то собственность, залог или наем, пока мы не знаем, какие именно чужие действия заключаются в данном праве, т. е. каковы должны быть действия обязанного , которые вправе вынуждать управомоченный.

Нет никакого юридического содержания в указании на вещь как объект права, ибо одна и та же вещь может служить «объектом» самых различных прав, и тогда у самых различных прав оказался бы один и тот же объект.

Например, если действующая в качестве комиссионера импортная организация передала перевозчику для доставки покупателю купленную для него комиссионером машину и застраховала эту машину, погруженную на морское судно, то на эту машину могут быть права: 1) у комиссионера , которому принадлежит на нее залоговое право в обеспечение уплаты еще невыплаченной за нее комиссии; 2) у перевозчика – право удержания машины до уплаты фрахта; 3) у продавца – право запрета выдачи машины покупателю до уплаты покупной цены; 4) у товарного склада – право удержания груза до уплаты за его хранение и т. д. Таким образом, вещь является «объектом» не одного определенного правоотношения, а многих правоотношений, способных перекрещиваться в вещи.

Происходит это потому, что сама вещь вообще не может быть объектом правоотношения, ибо для права вещь предопределяет лишь объем, границы , в которые заключено право, т. е. вещный предел прав и обязанностей, связанных с вещью. Кроме того, право имеет дело не с вещами как «сущностями», а с такими их свойствами , из которых по закону должны следовать определенные обязательственные действия людей, т. е. эти свойства вещей объявляются в законе юридическими фактами (время, место или образ действия), из которых вытекают права и обязанности. Например, из неделимости вещи (машины) вытекает солидарное обязательство двух заводов, вместе обязавшихся ее изготовить, или двух кредиторов, солидарно заказавших машину, «из коих каждый вправе предъявить требование в полном объеме» (ст. 116 ГК РСФСР). Тоже относится к другим юридическим свойствам вещей – «внеоборотности», «служебности», «заменимости», «потребляемости», «индивидуальности» вещи.

Негодность понятия «господство над вещью» видна из того, что правовое воздействие, вытекающее из господства, возможно только по отношению к человеку, ибо только у человека имеется сознательная воля , только он способен сознательно реагировать на социальное воздействие . Поэтому только в виде образа (т. е. в переносном значении) можно говорить, например, о «господстве» горы над равниной, о «господстве» лица над вещью и т. п. «По отношению к животному, к земле и т. д. в сущности не может быть какого-либо отношения господства в силу их присвоения, несмотря на то, что животное несет службу. Предпосылка отношения господства – это присвоение чужой воли. Следовательно, то, что лишено воли, – как, например, животное, – способно, правда, нести службу, но это не делает из собственника – господина» . [256]

Таким образом, вещи (и имущество) не являются объектами прав, ибо к вещам возможно только техническое отношение (например, экономическое их использование), т. е. отношение целесообразности, а не принципа.

В отношении экономических явлений установлено Марксом то положение, что экономические отношения возможны только между людьми, а не между людьми и вещами. Но тем более для юридических отношений как идеологических надо признать, что юридические отношения возможны только между людьми, а не между людьми и вещами.

Принципиально неправильно также рассмотрение в качестве одной категории объектов права: 1) вещей как экономических благ и 2) действий как актов поведения, ибо между вещами и действиями существует столь глубокое принципиальное различие, что оно исключает их объединение по какому-либо общему основанию, имеющему юридическое значение.

2. Элементами, из которых состоит правоотношение, являются: 1) обязанность одного лица (обязанного) совершить или не совершить действие, и 2) право другого лица (управомоченного) на совершение или несовершение обязанным лицом этого действия. Совокупность обязанности к действию и права на действие составляет содержание правоотношения. Из этого следуют два вывода: во-первых, элементами правоотношения, т. е. составными частями его, не могут быть ни субъекты, ни вещь, поскольку они оба материальны, а правоотношение представляет собой явление идеологического, надстроечного порядка; во-вторых, если объектом права является чужое действие (действие обязанного), то не может быть права на свои собственные действия. Например, право передвижения не есть право управомоченного на свои волевые акты; реальное право передвижения есть право управомоченного на непрепятствование со стороны других его передвижению. Это – его право на действия тех, кто мог или хотел бы помешать ему совершать акты передвижения, следовательно – на их воздержание от помехи его передвижению (право на пассивное действие обязанных лиц и на содействие органов власти).

То, что свобода передвижения есть право на воздержание всех других лиц и органов государства от помехи передвижению, видно из следующего примера. До 1815 г. правительство Англии запрещало эмиграцию машиностроительных рабочих под страхом тяжелого наказания, а в 1863 г. оно воспрепятствовало эмиграции рабочих хлопчатобумажного производства. [257]Это доказывает, что у английских рабочих не было подлинной свободы передвижения, поскольку не существовало соответствующей этому праву обязанности органов государства не мешать передвижению рабочих.

Таким образом, не собственное действие управомоченного составляет объект его права , а действие обязанного в обоих видах, т. е. его активное или пассивное действие. Это значит, что только чужое действие и составляет объект права и объект обязанности, т. е. объект всего правоотношения в целом.

Возражая против «права на вещь» как научно годного понимания и объяснения юридических отношений, мы вполне признаем его как практически годное, условное и наглядное обозначение вещного предела права собственности, его вещных границ.