Сергей Жинкин - Психологические проблемы эффективности права

На наш взгляд, значимым социальным фактором повышения эффективности законодательства является расширение его социальной базы. Речь идет об отражении в принимаемых актах интересов широких слоев населения, уважении прав социальных меньшинств. Следует согласиться с тем, что отсутствие анализа социальной структуры общества, неясность исходных целеполагающих позиций законодателя затрудняют понимание того, чью волю выражают те или иные законодательные нормы, тот или иной закон [481]В то же время необходимо учитывать и то, что системы ценностных ориентаций неодинаковы у представителей разных слоев населения, они различаются и в зависимости от индивидуальных особенностей личности. Вместе с тем можно выделить типичные для того или иного общества или его слоев, наиболее распространенные, господствующие в массовом сознании системы ценностных ориентаций, а также иерархии ценностей, нормативно закрепляемых в сферах морали, права, религии и т. п. [482]Важная роль социального фактора в повышении эффективности действующего законодательства неоднократно подчеркивалась в литературе. В частности, В. В. Лапаева пишет: «В настоящее время есть все основания утверждать, что наиболее слабым звеном в системе правовых факторов эффективности действующего российского законодательства является низкое социально-правовое качество законов, их неадекватность социальным реалиям, неспособность законодательства обеспечить согласование социальных интересов в рамках правообразующего интереса. В силу целого ряда причин нынешний российский парламент стал не столько органом выражения общей воли, сколько ареной борьбы различных политических и корпоративных группировок, стремящихся (с переменным успехом) обеспечить принятие законодательных решений в пользу тех или иных частногрупповых интересов. Ситуация усугубляется еще и тем, что у законодателя (у властных структур в целом) нет ясной концепции и продуманной программы проводимых реформ. Следствием этого зачастую является хаотичный, некомплексный характер преобразований, когда вырвавшиеся вперед так называемые прогрессивные законы “зависают” без должной опоры, входят в противоречие с действующим законодательством. Однако и при наличии у властных структур четкой программы действий трудно было бы ожидать согласованного, равномерно поступательного проведения рыночных реформ по всему фронту охватываемых ими отношений. Дело в том, что реформирование подобного уровня и масштаба требует высокой степени согласия со стороны общества, консенсуса между основными социально-политическими силами по поводу целей и средств реформирования общественных отношений. А такого согласия, как известно, в настоящее время нет» [483]При исследовании факторов эффективности норм законодательства представляется весьма интересным использование некоторых выводов социологии и, в частности, социологии права. Прежде всего обращается внимание на зафиксированную многими исследователями обратную связь положительных форм социальной активности населения с числом правонарушений: чем в большей степени человек проявляет себя как активный член общества, активно участвующий в рационализаторской и изобретательской работе, в политической жизни, в различных формах самодеятельности, тем меньше вероятность того, что он нарушит юридический запрет. По мнению Л. И. Спиридонова, эта зависимость не получила убедительного объяснения ни в теории права, ни в криминологии, ни в социологии. Возможно, ее теоретическому обоснованию воспрепятствовала «очевидность» зафиксированных связей: с точки зрения здравого смысла, позитивными формами активности, как правило, может обладать лишь «положительный человек», не способный на правонарушение и тем более на преступление. Однако быть активным можно не только из социально полезных побуждений. Стимулом активности могут быть и карьеризм, и стремление к материальному обогащению, к потребительству и т. п., что отнюдь не свидетельствует о положительности индивида – носителя подобных качеств. Объяснение становится более глубоким, если рассмотреть взаимосвязь между позитивными и негативными формами активности в контексте общесоциологического анализа [484]Необходимо отметить, что факторы повышения эффективности норм законодательства, помимо своего деления на материальные и духовные, психологические, можно разграничить по времени получения эффекта. При этом факторы, обеспечивающие резкое повышение эффективности права путем различных мобилизационных мер, как правило, впоследствии приводят к устойчивому и значительному снижению эффективности правовых предписаний. Ж. Маритен, исследуя действенность государственной политики, отмечает, что иллюзия, свойственная макиавеллизму, – это иллюзия немедленного успеха. Немедленный успех – это «успех для одного человека, а не для государства или нации в соответствии с длительностью, свойственной переменам в жизни государства и нации». Ж. Маритен указывает, что такой кратковременный успех есть лишь кратковременное улучшение жизненной энергии, достигаемой государством [485]Думается, что подобные выводы можно распространить и на правовые мероприятия государственной власти.

Нельзя также забывать о так называемых формальных факторах. Это, прежде всего, соблюдение правил, требований законодательной техники. Можно согласиться с Ю. А. Тихомировым в том, что законодательная техника при внешней беспристрастности может использоваться для целенаправленного регулирования правового поведения с учетом тех или иных социальных интересов [486]Одной из серьезных и актуальных проблем эффективности норм законодательства, требующей, на наш взгляд, отдельного исследования, является проблема препятствий, «антифакторов» эффективности. Проблемы факторов, препятствующих эффективной реализации политики государства, уже неоднократно затрагивались в литературе. Среди них указываются дезинтегрированность и фрагментарность общества и власти, разнородность и противоречивость властного поля, низкий уровень доверия в обществе и т. д. В то же время в литературе отмечается, что одной из ведущих тенденций в предстоящее десятилетие обещает стать ярко выраженное стремление абсолютного большинства граждан к социальному порядку [487]А. В. Малько считает фактором снижения эффективности правового воздействия так называемые препятствия. Предлагая подвергнуть разработке теорию препятствий, он отмечает, что в самом общем плане под препятствиями в юридической сфере можно понимать такие факторы, которые ставят преграду упорядочению социальных связей и действуют в противоречии с правовыми целями и принципами. Препятствия – это естественные и искусственные препоны, барьеры, тормозящие по тем или иным причинам управленческий процесс и мешающие удовлетворению правомерных интересов граждан и организаций. По мнению А. В. Малько, препятствия противоположны нормам права и могут выступать как «псевдонормы», ложные предписания [488]Норму права, «которая вследствие тех или иных причин (волюнтаризм, устарелость, несоответствие новым условиям и потребностям и т. п.) объективно сдерживает развитие прогрессивно-положительной с точки зрения общенародных, общегосударственных интересов регулируемой деятельности», В. М. Баранов обозначил как ложную норму [489]Представляет интерес классификация антифакторов эффективности норм законодательства на поддающиеся управлению и не поддающиеся. К последним, в частности, относятся стихийные бедствия, природные явления, климатические условия, дальние расстояния и т. п., которые находятся вне возможностей управления, за их пределами. Эти препятствия являются «представителями» внешней среды, создавая зачастую неблагоприятный фон для правового регулирования. В качестве примеров поддающихся управлению антифакторов называются деформированные правовые нормы, недостатки правоприменения и т. д. [490]Фактором, оказывающим отрицательное влияние на эффективность норм действующего законодательства, является наличие так называемого «теневого» права, «теневого» правового регулирования. В литературе указывается на наличие так называемой «теневой» правовой жизни, «теневого» права [491]А. В. Малько отмечает, что между теневой и официальной частями правовой жизни идет постоянная, ежечасная, ежеминутная борьба, своеобразная конкуренция, причем важно понять, что «теневой» сегмент правовой жизни неистребим в полной мере [492]Итак, представляется необходимым различать предпосылки эффективности права как социального и духовного регулятора, вытекающие из онтологических особенностей и свойств самого права, являющегося продуктом духовного творчества и интегрированного в сознание, и факторы эффективности норм законодательства, характеризующие воздействие на конкретные нормы и их эффективность явлений внешней среды, в том числе других элементов правовой системы. При этом необходимо отметить, что важнейшей группой факторов эффективности правовых предписаний являются психологические, связанные с взаимодействием правовой системы, ее элементов, с элементами внутреннего мира личности.