Сергей Жинкин - Психологические проблемы эффективности права

Многомерность человека, практически бесконечное многообразие его черт, признаков, элементов, состояний, проявлений требуют: во-первых, осмысления системы уровней ее структур и подструктур; во-вторых, дифференциации (для последующей интеграции) представлений о человеке на различных уровнях исследования; в-третьих, выделения качеств, черт, качественно определяющих человека и потому отражающих масштабы изменения его социальных и природных параметров; в-четвертых, определения характера взаимодействия элементов его личности. Несомненно, что это должно учитываться при исследовании правового воздействия на личность. Такое воздействие, как и его эффективность, также имеет целый ряд аспектов. Разнообразны и вызываемые правовой системой психологические эффекты.

Вместе с тем констатация многомерности человека не означает бесконечного разнообразия его психологических реакций на правовые предписания. В контексте исследования психологических проблем эффективности права и норм законодательства, на наш взгляд, должно анализироваться не максимальное число качеств и проявлений человеческой личности, а достаточно стандартный комплекс психологических реакций на требования права в зависимости от взаимодействия права и его отдельных требований с личностью, ее мотивами, качествами, идеалами, поведенческими установками.

Исследование правового воздействия на личность неотделимо от анализа самого понятия личности. В русском языке понятие личности не отграничено от смыслового значения индивидуальности. Однако здесь же подразумеваются как природная, так и социальная принадлежность, социальная обусловленность человеческой характеристики [527].

В толковом словаре под редакцией профессора Д. Н. Ушакова (М., 1938) личность характеризуется, в частности, как отдельное человеческое «Я» и как человеческая индивидуальность, являющаяся носителем отдельных социальных и субъективных признаков и свойств [528].

Б. Д. Парыгин выделяет три основных подхода к трактовке личности: 1) антропологический, 2) социологический, 3) персоналистический. По его мнению, для антропологического подхода к определению понятия личности характерно представление о последней как носителе общечеловеческих свойств. Личность в таком случае рассматривается лишь как родовое понятие, обозначающее представителя рода человеческого, и уподобляется понятию индивида. Весьма приближенной к данному варианту трактовки является концепция личности, разрабатываемая Б. Т. Малышевым, который характеризует личность как систему, предполагающую наличие индивида и среды его человеческого существования. Как замечает Б. Д. Парыгин, в данном подходе игнорируется роль социальной среды как фактора формирования личности. С позиций социологического подхода личность рассматривается, прежде всего, как объект и продукт социальных отношений. По мнению Б. Д. Парыгина, личность в данном подходе рассматривается как система ролевого поведения, обусловленного совокупностью социальных ожиданий, экспектаций. Это нашло свое выражение, в частности, в так называемой ролевой теории личности, разрабатываемой американскими психосоциологами Парсонсом, Мидом и др [529].

Попытки характеристики личности в рамках ролевой теории представлены и в работах некоторых отечественных авторов. Большое значение понятию роли придает, например, И. С. Кон, который характеризует личность главным образом через выполняемые ею роли [530]. В таком случае правовое воздействие на личность и его эффективность подлежат изучению именно в контексте обеспечения правом функционирования социальных ролей позитивной, социально адекватной направленности.

Другие авторы стремятся рассматривать личность в контексте социальных отношений в целом, определяя ее либо как «единицу в системе социальных отношений» (В. Е. Давидович), либо как меру усвоения социальных отношений (П. Е. Кряжев). Близка к этому и точка зрения С. Л. Рубинштейна, который рассматривает личностные свойства человека лишь в свете его социального поведения. «В качестве собственно личностных свойств из всего многообразия свойств человека, – пишет С. Л. Рубинштейн, – обычно выделяются те, которые обусловливают общественно-значимое поведение или деятельность человека» [531].

Критикуя данную точку зрения, Б. Д. Парыгин отмечает, что, выделяя социальную роль, функцию индивида в качестве главного признака личности, С. Л. Рубинштейн затем фактически противопоставляет социальную сущность личности ее психологическому содержанию, сводит понятие личности к ее социальному статусу [532]. Думается, что сведение личности к совокупности общественных отношений, к социальному статусу не позволит в полной мере определить психологические, личностные аспекты эффективности права и норм законодательства и пути ее повышения. В данном случае получается, что совершенствование личности происходит именно через совершенствование общественных отношений, в которых она участвует. Тем самым игнорируются внутренние духовные процессы, система саморегуляции, оказывающие существенное влияние на психологическую эффективность права и предписаний законодательства.

В какой-то мере в качестве противовеса антропологическому и социологическому подходам, рассматривающим личность как функцию биосоматической или социальной программы, существуют попытки понять и объяснить личность в качестве некой абсолютно самостоятельной и индивидуально-неповторимой целостности (персоналистский подход). Так, основоположник американского прагматизма психолог В. Джемс рассматривал в свое время личность как итог и воплощение собственности на свое тело и способности, на семью и продукты своей деятельности, на свое творчество и материальное благосостояние. Наиболее полное выражение персоналистская трактовка личности получила в концепции экзистенциализма, усматривающего сущность личности в ее абсолютной духовной самостоятельности и уникальности. Окружающая человека среда – природа и социальные отношения создают «неподлинность» существования личности, мешают ей уйти в свой неповторимый внутренний мир. Заброшенный в современный индустриальный мир вещей, человек теряет индивидуальность, растворяя свое «Я» в массе, в толпе [533].

Стремление рассматривать личность лишь как совокупность уникальных психических процессов, свойств и состояний, безотносительно к ее социальному положению, функциям и ролям, также представляется односторонним. Применительно к проблемам эффективности в праве это, на наш взгляд, будет означать игнорирование роли социальной среды в формировании правосознания и правового поведения личности. Тем не менее очевидно, что нормы законодательства человек может реализовать лишь в рамках выполняемых социальных ролей и соответствующих общественных отношений. На психологическое принятие права и конкретных норм законодательства также влияют и социальное положение человека, и его окружение, и соответствующие корпоративные ценности и нормы.