Сергей Жинкин - Психологические проблемы эффективности права

1. Требующие гарантированного исполнения и соблюдения обязательных (императивных) предписаний норм законодательства (требований, велений, запретов) независимо от личного отношения к ним. При этом происходит определенное ограничение «степеней свободы» индивидуального усмотрения, выбора личностью целей и способов поведения. Более детальное рассмотрение позволяет обнаружить два основных варианта, психологически существенно отличающихся друг от друга. Первый из них предполагает совпадение (или взаимную нейтральность) правовых требований и запретов с индивидуальными целями и интересами, то есть правовые ограничения оставляют достаточно возможностей для реализации планов и намерений личности. Второй вариант объединяет те случаи, когда индивидуальные цели, интересы, планы и намерения не совпадают, а иногда находятся в явном противоречии с предписаниями норм законодательства. В таких случаях личность сталкивается с «психологически принудительным» воздействием права, обеспеченным к тому же возможностью применения санкций за ненадлежащее выполнение или невыполнение правовых предписаний.

Представляется, что воспитательная, культурно-информационная и пропагандистская работа государства должна быть направлена на то, чтобы сформировать у людей комплекс идеалов, интересов, поведенческих установок, при котором государственное принуждение, «психологически принудительное» воздействие права по отношению к ним сводилось бы к минимуму. Тем самым будет обеспечиваться не «принудительный эффект» норм законодательства, а их подлинная эффективность, основанная на максимальном сближении интересов правовой системы и личности, социальных групп, общества в целом, на психологической солидарности с требованиями права.

2. Связанные с так называемым инструментальным использованием норм. Взаимодействие личности с правовой системой приобретает здесь иную форму. Речь идет не об ограничении, а, наоборот, об использовании личностью возможностей, созданных или обеспеченных правом для удовлетворения своих потребностей, реализации целей, интересов, планов и намерений. Несомненно, что психологическая характеристика «инструментального» использования норм отличается от такой же характеристики их принудительного воздействия.

Именно инструментальное использование норм законодательства является, на наш взгляд, важной, но недооцененной формой повышения эффективности норм законодательства. Поощрение правом социально полезной активности соответствует важнейшим качествам человека – потребности в деятельности, экспансии во внешний мир, трансгрессивности и т. д. Существенную роль в развитии данной формы повышения эффективности норм права, по нашему мнению, призваны сыграть пропаганда правовой и иной социально полезной деятельности, развитие системы правового и иного социального стимулирования.

3. Обусловленные социально-правовой активностью личности, связанные с реализацией ею основных прав и свобод, предусмотренных и гарантированных Конституцией.

Думается, что между названными второй и третьей формами включения личности в систему правового регулирования нет принципиального различия. И та, и другая связаны с сознательно-активной деятельностью, с реализацией и эффективностью управомочивающих норм.

Итак, все формы такого включения дают определенный психологический эффект, оказывают влияние на эффективность соответствующей нормы законодательства или группы норм.

Социально-правовой статус и формы включения личности в систему правового регулирования получают свое выражение в ее правовой позиции. «Позиция» является одной из центральных категорий в описании и объяснении социального поведения личности. Определяется она по-разному: как социальное положение индивида, его место в социальной структуре [543]; отношение к системе норм, правил, шаблонов поведения [544]; отношение к объективному и желаемому поведению личности [545]; интегральное свойство личности, выражающее систему отношений к ролевым предписаниям, нормам и ценностям [546]. В целом можно заметить две основные тенденции – в первом случае позиция понимается как социальное положение личности и условия ее деятельности, во втором – она отождествляется с субъективными отношениями личности, входящими в ее диспозиционную структуру [547].

Конкретная правовая позиция личности во многом зависит от характера ее взаимодействия с правовой системой, от того, встречается ли личность в таком взаимодействии с необходимостью каким-то образом ограничивать свободу выбора вариантов реализации своих интересов или, наоборот, пытается использовать предоставленные правом возможности их удовлетворения при инструментальном использовании правовых норм или осуществлении своих основных прав и свобод. В первом случае негативная позиция может выражаться в игнорировании предписаний правовых норм, в стремлении обойти их или выполнять формально. Негативная позиция при инструментальном использовании правовых норм может заключаться как в выборе личностью неправомерных путей и средств достижения своих (социально приемлемых) целей и интересов при наличии предусмотренных правом возможностей, так и в использовании правовых средств для реализации эгоистических, асоциальных планов и намерений, то есть в злоупотреблении своим субъективным правом. И наконец, в связи с реализацией основных прав и свобод личности негативная позиция выражает недостаточную социальную активность, неверие в возможность и реальную обеспеченность прав и свобод, стремление не брать на себя социальную ответственность, нежелание бороться за свои права, за социальную справедливость, активно их отстаивать [548].

При психологическом анализе взаимодействия в системе социально-правовых связей следует учитывать, что в нем партнеры, с одной стороны, осуществляют целенаправленное поведение по отношению к объекту взаимных интересов, с другой – ориентируются на взаимное поведение, координируют и корректируют действия в зависимости от своих прав и обязанностей и форм взаимодействия, а также от действий партнера [549]. В рамках правовых отношений, по мнению В. Н. Кудрявцева, могут опосредоваться три основные формы социального взаимодействия: прямое сотрудничество и взаимопомощь; сосуществование относительно обособленных субъектов, каждый из которых соблюдает права и законные интересы другого, непосредственно не сотрудничая с ним; конфронтация (конфликт, противодействие, борьба) [550].

Психологическое своеобразие человеческого поведения и общения зависит от особенностей общественных отношений, получающих в нем свое субъективное выражение. Поэтому, изучая механизмы и закономерности психологического опосредования правового регулирования, необходимо в полной мере учитывать особенности регулируемых межличностных отношений. В первую очередь это относится к отношениям долженствования и ответственной зависимости (деонтические отношения), объективно существующим в системе общественных отношений. Для них характерны: закономерная повторяемость структуры и динамики; социальная значимость и модальность содержания (позитивное или негативное соотношение с общественными целями и интересами), то есть способов и результатов поведения и взаимодействия их участников; объективная альтернативность и возможность выбора способов поведения и взаимодействия, а также способность контролировать со стороны субъектов отношений и внешних инстанций ход и результаты их осуществления; потребность взаимной ориентации (соотнесения) и координации действий для достижения социально значимых результатов и связанные с этим распределение и разнообразие функций, позиций и обязанностей участников; значительная вероятность несовпадения их взаимных целей и интересов или отклонения этих целей и интересов от социально одобряемых и т. д. [551]