Сергей Жинкин - Психологические проблемы эффективности права

Некоторые авторы считают сущностным качеством человека неуравновешенность его жизни. Так, Э. Фромм отмечал, что «жизнь человека отличается от жизни всех остальных организмов: он находится в состоянии постоянной и неизбежной неуравновешенности. Жизнь не может быть “прожита” путем простого повторения модели своего вида. Человек должен жить сам. Человек – единственное живое существо, которое ощущает собственное бытие как проблему, которую он должен разрешить и от которой он не может избавиться» [624]. Х. Ортега-и-Гассет писал: «Все, приобретенное человечеством, ненадежно. Даже то, что кажется нам устоявшимся и прочным, может быть утрачено всего лишь несколькими поколениями» [625].

По мнению Э. Фромма, эволюция человека основывается на том, что он утратил свою первоначальную родину – природу. Необходимость искать новые решения противоречий его существования, все более высокие формы единения с природой, окружающими людьми и самим собой выступает для человека источником всех психических сил, которые побуждают его к деятельности, а также источником всех его страстей, аффектов и страхов [626]. Э. Мунье указывает: «Личность не может удовлетвориться тем, что подчинена природе, в которой родилась, тем, что лишь испытывает ее воздействие. Она обращается к природе, чтобы шаг за шагом преобразовывать ее и приспосабливать к своим потребностям [627].

Х. Плеснер отмечает, что «человек как эксцентрическое существо, находящееся не в равновесии, вне места и времени, в Ничто, конститутивно безродное, он должен “стать чем-то” и создать себе равновесие» [628].

Думается, что одной из важнейших задач права и одновременно формой обеспечения его эффективности является введение неуравновешенности в психологически допустимые рамки. Неуравновешенность существования конкретного общества, связанная с его постоянным развитием, не должна вызывать то, что Э. Фромм называл «социальным неврозом».

Ряд авторов говорят не об неуравновешенности, а о двойственности человека. Так, Х. Плеснер отмечает, что «обнаруживается один основной аспект жизненного опыта, получаемый человеком в его существовании относительно самого себя и мира: он одновременно природный и свободный, выросший и сотворенный, самобытный и искусственный» [629]. В этом же направлении в свое время высказался Н. А. Бердяев: «Человек – точка пересечения двух миров. Об этом свидетельствует двойственность человеческого самосознания, проходящая через всю его историю. Человек осознает себя принадлежащим к двум мирам, природа его двоится, и в сознании его побеждает то одна природа, то другая… Человек сознает свое величие и мощь и свое ничтожество и слабость, свою царственную свободу и свою рабскую зависимость, сознает себя образом и подобием Божьим и каплей в море природной необходимости» [630].

В современной литературе также указывается на некую двойственность человека, говорится о том, что «человек является существом одновременно и духовным, и материальным, т. е. своим существованием связывает, диалектически проникает обе формы бытия – духовного (идеального) и материального» [631].

При изучении важнейших качеств природы человека и их влияния на эффективность права, по нашему мнению, ключевую роль играет анализ такого малоисследованного, но очень важного качества, как трансгрессивность. Как писал В. Франкл, суть человеческого бытия в том, чтобы выходить за пределы самого себя. По его мнению, «быть человеком – значит всегда быть направленным на что-то или на кого-то, отдаваться делу, которому человек себя посвятил, человеку, которого он любит, или Богу, которому он служит» [632]. Иными словами, личность, индивидуальный дух постоянно находится в состоянии выхода за свои границы, а сама ограниченность переживается как состояние недостаточности, из которой человек пытается выйти [633]. По мнению Э. Фромма, созидание и разрушение, любовь и ненависть служат ответом на одну и ту же потребность преодолеть ограниченность своего существования, и стремление к разрушению неизбежно возникает в тех случаях, когда не удовлетворяется стремление к созиданию [634]. Такое стремление к выходу за границы, за рамки, в том числе за рамки дозволенного, и получило в литературе наименование трансгрессивности.

В контексте нашего исследования, на первый взгляд, трансгрессивность может показаться качеством, однозначно снижающим эффективность права как системы, налагающей известные ограничения на человека, и его отдельных норм, ведь трансгрессивность предполагает «переступание», выход за пределы правовых установлений. В действительности это не совсем так. Право как регулятивная система не должно подавлять трансгрессивность человека, имеющую множество как негативных, так и социально и культурно позитивных проявлений. Именно трансгрессивность выступает «психологическим двигателем» развития человечества и самореализации конкретной личности. Поэтому важнейшей предпосылкой эффективности права является не борьба с трансгрессивностью, а ее введение в определенные рамки, поддержка ее социально позитивных проявлений.

По мнению В. А. Бачинина, право возникает как ответ формирующихся цивилизаций на трансгрессивный вызов человека. Право возникает как дополнительное дисциплинарное начало, задача которого в том, чтобы оберегать созидательную трансгрессивность и обуздывать, ограничивать негативно ориентированные формы трансгрессивности. Воля к самоутверждению, творчеству и свободе должна была неизбежно натолкнуться на волю к порядку. В то же время «человек с его трансгрессивной природой, с присущим ему неистребимым стремлением к расширению границ антропосферы, обнаруживает парадоксальное свойство. Оно заключается в способности самому же накладывать ограничения на самого себя» [635].

В литературе отмечается, что, подобно человеку, способному одновременно и к адаптивным, и к трансгрессивным акциям, право тоже равным образом и адаптивно, и трансгрессивно. Оно стремится приспособить друг к другу социум и личность, государство и гражданина. Но оно же, как и поэзия, есть «езда в незнаемое». Его новаторские нормотворческие, законотворческие усилия устремлены за пределы существующих правовых стереотипов, в перспективы развивающейся социальности. То есть нормотворчество есть не что иное, как духовная, созидательная трансгрессия права [636]. Вместе с тем представляется, что переоценивать трансгрессивное начало в самом праве не следует.

По мнению И. Л. Петрухина, источником общественного развития является – как это ни парадоксально звучит – так называемое «отклоняющееся поведение», когда отдельный человек или группа людей не соглашаются с принятыми в обществе стандартами поведения, выдвигают новые идеи, борются за них и побеждают. Отклонения служат всеобщим стимулом развития и совершенствования живой природы. Благодаря им осуществляется естественный отбор, то есть выживание наиболее приспособленных к условиям внешней среды видов путем передачи оптимальных качеств следующим поколениям по наследству, а в человеческом обществе – путем социальных преобразований реформистского или революционного характера [637].