Сергей Жинкин - Психологические проблемы эффективности права

Важнейшей задачей права, решение которой необходимо для обеспечения его эффективности, является цивилизованное ограничение «естественного отбора» в социальном смысле этого слова. При этом право разграничивает социально полезные и прогрессивные отклонения, инновации, от социально рискованных и вредных. Успешное решение этой задачи не только позволяет сочетать стабильность и динамизм в общественном развитии, но и служит одной их психологических основ эффективности права и норм законодательства.

Итак, стремление человека переступить черту привычного или дозволенного двойственна и имеет как позитивные, так и негативные проявления. С одной стороны, это желание и готовность устремляться за пределы известного к неизведанному, открывать новое, создавать нечто, ранее не виданное, чего нет в природе и общественной жизни, в том числе правовой. Но та же трансгрессивность способна порождать негативные социальные следствия. Как склонность к нарушению существующих норм, к их «переступанию», она может проявляться в совершении аморальных и противоправных действий.

Э. Фромм указывает, что человек может творить, выращивая растения, производя материальные вещи, создавая предметы искусства, генерируя идеи, любя друг друга. В акте творчества человек выходит за пределы, предназначенные ему как твари, поднимается над пассивностью и случайностью своего существования, вступает в царство целеустремленности и свободы. Человеческая потребность преодолеть собственную ограниченность является одним из источников любви, равно как и искусства, религии или материального производства. Но есть еще один способ удовлетворить потребность в преодолении ограниченности своего существования: если я не могу создавать жизнь, я могу уничтожить ее. Уничтожение жизни также дает мне возможность выйти за ее пределы [638]. Самореализация личности как фактор эффективности права во многом зависит от того, насколько успешно правовая система сдерживает негативные формы трансгрессивности и поддерживает, направляет ее социально адекватные формы.

Важнейшим социально значимым качеством человека во многих работах считается долженствование. Долженствование как стремление жить в определенных рамках, в границах известного порядка в определенной мере противостоит трансгрессивности. В литературе отмечается, что долженствование является тем способом действия, который позволяет выделить человека из всех живых существ. Человек – это существо «долженствующее», постоянно соотносящее свои действия с идеальными образцами и тем самым устремляющееся к этим образцам, трансцендирующее к ним. Этим ценностно-ориентированное поведение человека отличается от простой целенаправленности поведения животных [639]. Данное обстоятельство еще раз подчеркивает, что идеологическая работа государства, формирование и защита комплекса социальных образцов, идеалов и ценностей должны быть подняты на новый уровень. Значимой психологической основой эффективности законодательства государства является его соответствие внутриличностной идее долженствования, ее различным аспектам. Думается, что законодательство и его нормы должны соотноситься с такими аспектами долженствования, как чувство правды, представления о моральном и правовом долге, честность и порядочность и т. д.

Составной частью долженствования, влияющей на эффективность права и норм законодательства, но недооцененной в науке и практике, можно считать чувство социального и профессионального долга, служения. Развитие в общественном сознании и общественной практике этого качества должно стать мощнейшим фактором эффективности права и норм законодательства.

К сожалению, воспитание и пропаганда социального служения, самоотверженности, героизма в современных технически раз витых странах заменяются культом демонстративной уникальности, эксцентричности, исключительности, пропагандой эгоцентризма. А безответственное отношение к пенсионерам, ветеранам, военнослужащим в современной России лишь подчеркивает в сознании людей бессмысленность сотрудничества с государством, служения ему.

Трансгрессивность вместе со своей противоположностью – идеей долженствования, нахождения в известных поведенческих рамках – представляют собой качества, лежащие в основе существования социальных регуляторов, в том числе права, а также их эффективности. Эти качества во многом предопределяют эффективность права как социально-духовного регулятора, реализацию им своих функций и назначения. Такая предопределенность имеет психологическую основу, она связана с признанием права как ограничителя свободы личности, коллективов и государства в индивидуальном сознании.

Другим основополагающим качеством личности, влияющим на ее поведение, является соотнесение себя с корпорацией, коллективом, стремление к групповой солидарности, корпоративности – национальной, социальной и т. д. В свое время И. А. Ильин писал о том, что личная и имущественная повинность в нормальном правосознании осмысливается как драгоценное естественное полномочие – поддержать жизнь своего союза личным трудом и Участием [640]. В литературе получил распространение термин «идентичность», говорят даже об «общероссийской идентичности», то есть категории, фиксирующей социокультурную самобытность российской цивилизации, предельно широкий уровень самоотождествления индивидов [641]. Американский социолог Р. Мертон настаивает на том, что идентичность индивида формируется вследствие его соотнесения с коллективом, являющимся для него значимым. Основными критериями идентичности при этом выступают: 1) обособление одной однородной общности от другой, проведение определенной границы между ними, 2) чувство сопричастности, соотнесения с той или иной общностью, которая базируется на историческом прошлом, опирается на настоящее, стремится к будущему. В основании этого чувства или состояния идентичности лежит сформировавшееся сходство в мировоззрении, ценностях, традициях, образе жизни [642].

На наш взгляд, именно чувство групповой солидарности и корпоративности оказывает значительное влияние на эффективность права и отдельных норм законодательства. Представляется возможным даже говорить о социально-групповой эффективности права, норм и институтов законодательства, точнее, ее социально-групповой дифференциации. Несомненно, что право по-разному воспринимается, а одни и те же предписания по-разному соблюдаются и исполняются, используются представителями различных социальных групп. И дело здесь не только в различной роли этих групп в разделении общественного труда и разном имущественном и социальном статусе, но и в наличии специфических групповых норм писаного и неписаного характера, групповых ценностей, традиций и стереотипов поведения. Корпоративность влияет на поведение людей, формирование у них определенного образа жизни. Так, например, по данным американских авторов, районы, населенные временными жителями, имеют более высокие показатели насилия вследствие дезорганизации населения. Из-за высокого уровня мобильности постоянным жителям района трудно наладить соседские отношения и почувствовать привязанность к сообществу [643]. Представляется, что корпоративность, например, территориальная, профессиональная и в других ее формах, оказывает существенное влияние не только на формирование образа жизни и развитие тех или иных качеств личности, но и на правовое поведение, психологическое восприятие, а значит, и на эффективность права и его отдельных предписаний, выраженных в законодательстве.