Константин Старостенко - Конституционно-политическое многообразие

Во-первых, само пребывание субъекта в человеческом обществе стало вызывать у него определенные потребности, которые отсутствовали на более ранних этапах социального развития. Рост производительных сил, усложнение общественных взаимоотношений и социальной структуры общества объективно служили источником возникновения все новых и новых потребностей личности. Поэтому, по мнению исследователя Н. А. Шайкенова, исходным пунктом формирования системы интересов является общественное разделение труда и связанное с ним формирование и развитие социальных связей и отношений [187]. Иначе говоря, индивид в социуме воспроизводит себя как целостность со всей своей системой интересов, но образ целостности адаптирован к доминирующим формам жизни, обусловленным социальными потребностями и конституционно-правовыми нормами государства.

Во-вторых, удовлетворение вполне природных по своей сути потребностей (например, приобретение продуктов питания, участие в общественной жизни и т. п.) в обществе с достаточно развитой социальной структурой становится невозможным без вступления человека в установленные общественные отношения, т. е. во взаимосвязи с другими людьми. Как правомерно подчеркивал К. Маркс, «сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений». [188]Признавая момент совпадения сущности человека и совокупности всех общественных отношений, видимо, необходимо согласиться с тем, что носителями общественного интереса могут быть не только отдельные люди, но и социальные общности (группы). Это дает основания выделять индивидуальные, групповые, классовые, национальные интересы.

Действительно, все, что совершает человек, проходит через его сознание. Учеными установлено, что внутренними источниками его активности выступают потребности и интересы. Для удержания общественного сознания в рамках политических целей в каждый исторический период, как правило, используются два метода: отрицания и преемственности. В переломные моменты чаще всего используется метод отрицания, применяя который субъект социально-политической деятельности выстраивает стратегию обновления и утверждения новых ценностей, интересов и потребностей. Метод же преемственности направлен обычно на преодоление исчерпанности в прогрессе общественных отношений. Технология политической практики не исчезает, она лишь перестает быть основой или главной гранью существования и развития людей. Возможно, М. Кастельс, утверждая, что «политические доктрины – от либерализма до социализма – в новых условиях оказываются лишенными практического смысла. В результате этого они теряют свою привлекательность и в стремлении выжить идут по пути бесконечных мутаций, болтаясь за спиной нового общества, как пыльные знамена забытых войн», [189]имел в виду кризис человечества в его общественно-политическом развитии.

Без учета сказанного невозможно понять истинный смысл, намерения и конкретные шаги в политике государств, партий, социальных групп и конкретных личностей, а также форм бытия культуры и особенности частного (или общественного) интереса. Эта устойчивая связь отмечается многими учеными и политиками. «Ближайшее рассмотрение истории убеждает нас в том, – писал Г. В. Ф. Гегель, – что действия людей вытекают из их интересов, потребностей и лишь они играют главную роль» [190]. Действительно, связь потребности и интереса может быть весьма призрачной, а может, напротив, привести к перерастанию одного в другое: интерес, ставший потребностью, является, как неоднократно повторяется в литературе, «великой действенной силой».

В целом можно согласиться с исследователями, определяющими интерес как «отношение (осознанное и заинтересованное) субъекта к объекту, который является средством удовлетворения той или иной потребности индивида или социальной общности. При этом всегда происходит соотнесение потребностей, объектов, служащих средством их удовлетворения, социальных условий жизнедеятельности субъекта (социальная среда) и способов удовлетворения тех или иных потребностей». [191]

Раскрывая природу социального многообразия, А. Е. Венгеров связывает наличие множественности интересов и мнений с множественностью форм собственности и усложнением на этой основе социальной структуры общества. [192]Действительно, своей структурой интересы отражают: а) социальное положение субъекта интереса или совокупность его практических связей с обществом; б) степень осознания субъектом своего положения в обществе; в) идеальные побудительные силы или мотивы деятельности, направленные на вполне определенные объекты интереса; г) само действие субъекта в социальной среде обитания.

Рассматривая типологию интересов, мы отмечаем, что они подразделяются, с одной стороны, по своей сущностной значимости (главные и второстепенные, постоянные и переменные, долгосрочные и конъюнктурные, выполнимые и мнимые); с другой – в зависимости от сферы действия (экономические, политические, культурные, нравственные, эстетические, религиозные, военные и т. д.). Особое место среди них занимают политические интересы.

Политический интерес – это избирательное отношение институциональных и социальных субъектов политики к общественно-политическим процессам, событиям и явлениям, реальная причина их политической активности, основанная на вполне определенных мировоззренческих принципах, убеждениях и установках. [193]Представляется, что это тот внутренний осознанный источник политического поведения, который побуждает субъектов политики к постановке определенных политических целей и осуществлению конкретных политических действий по их достижению.

Обобщая полученные в ходе исследования политических интересов выводы, автор обосновал свою позицию и логику нравственных и социокультурных факторов, лежащих в основании их классификации: а) по степени общности (личные, групповые, классовые, общественные); б) по степени осознанности (стихийные или осознанные);

в) по направленности (внутриполитические, внешнеполитические);

г) по характеру субъекта (национальные, государственные, партийные, классовые, этнические и т. д.); е) по отношению к объективной тенденции общественного развития (прогрессивные, реакционные, консервативные).

Не менее важным является вопрос качественной специфики политических интересов, которая определяет их особенности. Во-первых, политический интерес коренится в материальных отношениях общества, играя активную роль по отношению к нему. Во-вторых, политический интерес есть проявление властного отношения, он теснейшим образом связан с механизмом и технологией осуществления власти в обществе. В-третьих, политический интерес обладает относительной самостоятельностью. Сложности и перипетии взаимодействия интересов разных социальных групп создают возможность самостоятельной формы существования политического интереса, воплощающегося в этом случае в образе надклассового, «внеполитического» государства. В-четвертых, противоречивая природа политического интереса порождает разнообразные состояния и типы, в которых он предстает в общей системе политических отношений (например, иллюзорная форма политического интереса – бюрократический интерес). В-пятых, содержание политического интереса формируется главным образом в результате взаимодействия интересов социальных групп в зависимости от их зрелости, политической активности, веса в обществе и политической культуры. В-шестых, политические интересы отдельных классов, социальных групп и слоев могут не совпадать с политическим интересом государства: осуществляя совокупный политический интерес, государство может ущемлять частные политические интересы. В-седьмых, в многонациональном обществе политический интерес имеет национальную окраску, поскольку нации – субъекты политики, а национальные отношения – элемент политических отношений.