Константин Старостенко - Конституционно-политическое многообразие

Более обстоятельный взгляд на гражданское общество как качественно новое политическое явление в Российской Федерации высказывает Н. Г. Широкова: «Являясь элементом политической системы, гражданское общество прирастает за счет партий, групп давления, средств массовой информации, трудовых коллективов, церкви, постепенно вытесняя государство из сферы политики». [219]Данную точку зрения, согласно которой гражданское общество через развитие местного самоуправления берет на себя функции политической социализации населения, разделяет и автор. Безусловно, приоритетная роль в этом процессе принадлежит политическим партиям. Для нас особо значима позиция профессора О. Муштука, который утверждает: «Именно партии олицетворяют собой главную движущую силу демократического режима и без партий (и вне партий) данный режим просто существовать не может. Демократия минус многопартийность не что иное, как диктатура» [220].

Политическая партия имеет устойчивую структуру и постоянный характер деятельности как независимое общественное объединение, выражающее политическую волю своих членов и сторонников, ставящее своей целью участие в определении политического курса данного государства, в формировании органов государственной власти и управления, а также в осуществлении власти через своих представителей, избранных в представительные органы власти. [221]

Отметим: задолго до формирования современных политических движений и политических партий термин «политическая партия» означал группу, соперничающую с другими социальными объединениями в сфере власти или влияния на власть. Термин «партия» в значении группы лиц, выступающих в защиту интересов определенной части населения, употреблялся уже в Древнем мире. Таким образом, мы можем судить о первых предпосылках политического многообразия, хотя понятие «партия» еще не было четко определено, и этот термин имел различные значения. Им обозначали как политиков вокруг вождя (говорили о партиях Цезаря, Суллы и т. п.), так и группу людей, управляющих государством. Первые политические партии отличались неустойчивостью и организационной неоформленностью [222]. Поэтому политические партии в современном понимании являются относительно молодым институтом общественной жизни.

Исторически возникновение партий относится к концу XVII – началу XVIII столетий, к тому периоду, когда начали формироваться политические системы государств Западной Европы и Америки. Сопровождавшие этот процесс войны за создание США, буржуазные революции во Франции и Англии, другие политические события в Европе показывают, что рождение партий отражало раннюю стадию борьбы сторонников различных направлений становящейся новой государственности: аристократов и буржуа, федералистов и антифедералистов, якобинцев и жирондистов, католиков и протестантов. С уверенностью мы можем говорить о появлении первых предвестников политического плюрализма.

Возникновение многопартийности как устойчивого института политической жизни Западной Европы, тесно связанного с существованием парламентаризма, было обусловлено, с одной стороны, выходом на политическую арену новых социальных сил в лице так называемых «низших классов», прежде всего – мелкой буржуазии, рабочего класса и крестьянства. Необходимо отметить, что крестьянство не было способно осознать свой политический интерес, предполагающий не только понимание своих непосредственных нужд, но и их соотнесение с интересами других социальных групп. С другой стороны, расширяющиеся связи между распространением всеобщего избирательного права и развитием политических партий, различающихся между собой по принципам функционирования и радикализации целей, способствовали появлению внепарламентских организаций, обладающих всеми признаками политических партий. Такие организации были созданы в Западной Европе во второй половине XIX в. в рамках социалистического движения.

Организационное оформление левого фланга политического спектра стран Западной Европы поставило партии и движения перед необходимостью выработки собственных программ и создания развернутых организационных структур. Наиболее типичным примером могут быть построенные по большевистской модели коммунистические партии, которые в значительной мере определили политическую историю XX в., подчинив ее принципу диктатуры одной партии. Однако нет уверенности в том, что за названием «коммунистическая партия» во всех случаях скрывались одни и те же политические сущности. События последних двух десятилетий свидетельствуют об обратном.

Процесс современного партийного строительства на постсоветском пространстве сопровождается борьбой за становление парламентских режимов и всеобщего избирательного права. При этом наблюдается известного рода обратная зависимость между прогрессом в развитии представительных органов и партийных структур. Чем более благоприятными становятся условия для участия тех или иных социальных групп в деятельности представительных органов, тем менее выражена их потребность в создании внепарламентских политических структур. [223]Вероятно, имея в виду данные обстоятельства, Э. Гидденс предостерегает: гражданская идентичность, солидарность необходима, но «слишком сильный упор на политику даже опасен. Вопрос состоит в том, чтобы найти ее пределы». [224]

Необходимо отметить, что наиболее активно процесс правового оформления деятельности политических партий (их институциализация) в XX в. протекал после окончания Второй мировой войны. Сегодня этот процесс продолжается и институциализация обнаруживается, во-первых, в конституционном закреплении их статуса; во-вторых, в детализации этого статуса на обычном законодательном уровне. В большинстве демократических стран мира это право реализуется через систему негосударственных организаций, которую образуют политические партии, социально-экономические и социально-культурные общественные объединения, массовые общественные движения. Они являются важными элементами гражданского общества, выполняют функции посредников между государством и обществом, опосредуют интересы граждан в сфере государственной власти.

Очевидно, все, что остается у гражданского общества из средств сопротивления власти, – это возможность заявлять свою позицию и доступными конституционно-правовыми средствами оказывать воздействие на власть. Довольно сложно данное давление не назвать политикой. Как показывает опыт работы Общественной палаты Российской Федерации, ее критическая позиция по отношению к власти настолько безобидна, что государственная и политическая элита открыто говорит о заинтересованности в подобной «оппозиционной деятельности». Такого рода свободу политическая власть охотно предоставляет в обмен на включение граждан в свое суггестивное поле, на их политическое участие в поддержании «нужного» социального статуса управления в обществе, поскольку политическое управление до тех пор актуально, пока в обществе существует значительное количество разнородных, в меру социально неудовлетворенных групп. При этом их раздробленность и противоречивость интересов соответствуют системной, рекуррентной потребности в «комфортном управлении обществом».