Константин Старостенко - Конституционно-политическое многообразие

Резкий рост безразличия населения к политике зафиксировали не только социологи, но и государственные чиновники. Председатель Центризбиркома В. Чуров разочарован низкими рейтингами бесплатных политических эфиров: «Сейчас меня чрезвычайно волнует то, что пока теледебаты не вызывают большого интереса». [250]По данным TNS Gallup Media, дебаты на первом канале смотрит всего 16–20 % аудитории (от числа всех зрителей, смотрящих телевизор в конкретном промежутке) при рейтинге (количество человек от общего количества населения) всего 1,5 %. Так, в первый день теледебатов 6 ноября в Москве, начиная с 6 утра, все рубрики «Доброго утра» собирали от 37 до 50 %, к началу дебатов, в 7:05, доля зрительской аудитории с 37,8 % резко снижается до 19 %, после окончания дебатов начинается рост зрительской аудитории до 24 % и снова набирает темп до 30 % и выше. По стране интерес к предвыборной проблематике чуть выше, но охлаждение зрителей к дебатам тоже заметно: у семичасовых новостей в рамках «Доброго утра» доля зрительской аудитории составила 37,8 %, а к началу рубрики «Выборы‑2007» она снизилась до 21,7 %.

Постепенно снижается и число граждан, желающих идти на выборы. Как свидетельствуют данные опросов ВЦИОМ, если 20–21 октября «точно» прийти на выборы депутатов в Госдуму Российской Федерации намеревались 36 %, а не исключали для себя такой возможности 39 %, то 3–4 ноября уверенных в необходимости отдать свой голос за того или иного претендента стало 35 %, а тех, кто «скорее» придет, – 40 %. Опрошено 1600 человек в 153 населенных пунктах 46 регионов, статистическая погрешность не превышает 3,4 %. [251]

При этом стоит отметить, что в политических предвыборных теледебатах, по традиции, отказалась участвовать партия «Единая Россия». «Единороссы», как и Президент Российской Федерации В. В. Путин, который занимает первое место в предвыборном списке партии, считают, что вместо участия в теледебатах стоит показывать избирателям свои видеоролики. Поэтому, наверное, не случайно 9 ноября 2007 г. в утреннем эфире «Первого» дискуссия вообще не состоялась, и вместо положенного часа в эфире канала около 30 минут крутились лишь агитационные ролики партий.

На интерес зрителей сейчас не влияет даже содержание дискуссий, хотя формат теледебатов впервые позволил партийцам говорить о том, о чем в телеэфире, тем более государственном, говорить давно запрещено. Самым ярким моментом первой недели, безусловно, стало выступление одного из лидеров СПС Бориса Немцова, оппонентами которого были представители КПРФ (Светлана Савицкая) и «Справедливой России» (Сергей Миронов). В частности, господин Немцов заявил, что СПС находится «в оппозиции курсу Президента В. В. Путина на узурпацию власти, на установление в стране культа личности», а также выступает против «чудовищного произвола чиновников, гигантской коррупции, грабежа регионов в пользу центра и нищенских пенсий» [252].

Возникает естественный вопрос: почему в России сложилось такое отношение к политике, политическим процессам и политическим партиям?

Дело заключается в том, по нашему представлению, что политические партии в России реально отстранены от политической власти. Даже партии, прошедшие в Государственную Думу, не могут формулировать цели и задачи государственной политики, ибо по Конституции РФ это прерогатива Президента, который выделен из всех трех ветвей власти и поставлен над ними (ст. 80 Конституции РФ). К тому же, политические партии оказывают минимальное воздействие на формирование исполнительной власти. К примеру, кандидатуру Председателя Правительства Российской Федерации утверждает Государственная Дума РФ под угрозой роспуска президентом (ст. Ill п. 4 Конституции РФ). Так, в сентябре 2007 г. В. В. Путин предложил на утверждение Государственной Думе на пост Председателя Правительства РФ кандидатуру В. А. Зубкова, не согласовав ее с партией власти – «Единой Россией». Кроме того, политические партии почти не влияют на деятельность правительства, поскольку вынесение вотума недоверия Правительству РФ грозит Государственной Думе РФ роспуском (ст. 117 п. 3,4 Конституции РФ). Таким образом, партийное представительство в Госдуме, в том числе и «Единая Россия», не несет ответственности за социальные последствия политики правительства.

Осмысливая положение и функциональное предназначение политических партий в современной России, мы исходили из их стабильного положения и задач федеральной власти, в частности, Президента РФ В. В. Путина: с одной стороны, необходимо удержать властные позиции центра, обеспечить целостность государства, сохранить определенный уровень жизни людей; с другой стороны, партии как политические институты должны быть не настолько сильными, чтобы завладеть государственной властью, отсюда не прекращающиеся атаки на «левый фланг» и «центр», и стать достаточно сильными, чтобы противодействовать региональной элите. Таким образом, федеральные политические партии используются центром в качестве одного из механизмов сохранения целостности России и федеративных отношений, но методы, которые применяются в этих целях, не способствуют ни становлению демократии, ни развитию политической системы, в результате чего региональная политическая власть предстает как совокупность формальных и сформированных на базе коммуникативного взаимодействия между акторами неформальных институтов. [253]

Примерами таких неформальных институтов могут служить клиентелизм, патримониальное господство, клановая политика и другие частные институты, способные эффективно функционировать, замещая формальные институты. Неформальная институционализация стала долгосрочной и принципиальной характеристикой российской политической реальности. Отмечая патронат власти на самом высоком уровне, депутат Государственной Думы РФ К. Затулин в статье «Котел с плотной крышкой» пишет: «При премьере Михаиле Касьянове „Единая Россия“ могла заявлять, что как партия президента она вправе критиковать правительство, доставшееся В. В. Путину в наследство. Теперь же даже критика в адрес кабинета министров стала практически невозможной – правительство назначено президентом, сопроводившим это назначение правительственной реформой и заявлением о принципиальном характере своего выбора. Теперь думской фракции партии приходится согласовывать с правительством самые незначительные детали при голосовании законопроектов. Что же тут говорить о таких принципиальных вопросах, как блок социальных законов или судьба мажоритарной системы?» [254]

В это же время в интервью редакции журнала «Стратегия России» В. Богомолов, объясняя сложившееся на политическом Олимпе положение дел, подчеркивает: «В современных демократиях политические партии действительно являются базовым элементом власти. Это закреплено и в традициях, и в конституциях. В России этого нет. Нет по двум причинам. Во-первых, власть не была предрасположена к тому, чтобы разделить ответственность и власть с партией, а во-вторых, не было и партий, которые могли бы стать базовыми элементами власти.