Константин Старостенко - Конституционно-политическое многообразие

Самостоятельность властных органов различных уровней становится позитивным фактором только при условии, что население имеет возможность выразить свою волю, а также функционирует механизм контроля за деятельностью органов государственного управления и их должностных лиц. Так называемая система демократического управления, созданная в России в период общественных трансформаций и пришедшая на смену существовавшему ранее командно-административному управлению, оказалась малоэффективной, поэтому о ее совершенствовании идет речь, начиная с середины 90‑х гг. прошлого столетия. Следует особо подчеркнуть: в вопросах государственного значения, иначе говоря – в сферах жизнедеятельности общества, полисубъектное управление является насущной потребностью. Заметим: российская демократическая власть определила три уровня социального управления (федеральный, региональный, муниципальный) и предоставила им самостоятельность, воспринимаемую как самоуправление вплоть до права требовать политического суверенитета. К примеру, в Саратовской области региональная элита попыталась овладеть государственными признаками, в значительной части субъектов Федерации началось противостояние между руководством административных центров и региональными элитами. [328]

Особо следует отметить, что часть противоречий в полисубъектном управлении – следствие серьезных недоработок в государственной системе управления, особенно во взаимодействии личности и государства, государства и общества, центра, регионов и местного самоуправления. Политическая целесообразность реформ, ориентированная только на приобретение и удержание власти, результатом своим имела слом советской системы, реальное содержание которой составляли жесткая вертикаль власти и иерархическая зависимость нижестоящих органов от вышестоящих; освобождение от советской идеологии и прекращение партийно-государственной деятельности, основанной на принципе коллективной ответственности.

Представляется необходимым подчеркнуть, что правильнее говорить не о социальном заказе современного реформирования России, а о персональном волевом решении первого президента. До сих пор главным критерием оценки результатов реформирования российского общества является не благополучие человека и общества, основанное на оптимальном соотношении элементов дееспособной системы власти и эффективном взаимодействии ее элементов, а стабильность и предсказуемость управления. Отсюда радикальность укрепления позиций унитаризма путем замены выборов должностных лиц их назначением; осуществление административной реформы без изменения функциональной направленности всей социальной целостности и ее составных элементов; выстраивание вертикали взаимосвязей субъектно-объектных отношений без участия общественных групп и инициативы снизу. Между тем проводимые социологические исследования свидетельствуют о том, что россияне готовы участвовать в формировании региональных органов власти, больше доверяют руководителям своих регионов по сравнению с бюрократией федерального уровня. [329]

Анализ полисубъектного управления в Российской Федерации в контексте «демократических транзитов» показывает, что оно находится в особом перманентном состоянии, при котором никто – ни государство, ни отдельно взятые социальные группы – не должны обладать политической властью без согласия и участия народа как носителя суверенитета, реализующего идею политического, конституционного верховенства. В соответствии с этой теоретико-методологической моделью народ должен определять суть, осознавать цель и основания демократического транзита страны, обеспечивая, таким образом, единство полифакторной демократии и демократизации. Утрата одной из этих составляющих неизбежно приведет к сужению полисубъектности управления и, соответственно, к свертыванию реализации принципа политического многообразия.

Рассмотрим один весьма показательный пример. В последнее десятилетие государственная власть попыталась перевести полисубъектное управление на экономическую основу, в связи с чем была оптимизирована идея формирования «среднего класса». Все мероприятия, проводимые в этом направлении, преподносились как необходимые и закономерные в условиях рынка. Однако желаемые результаты достигнуты не были, а обусловлено данное обстоятельство, во-первых, тем, по нашему мнению, что в основу выстраивания системы взаимосвязей субъектно-объектных отношений были положены не научные подходы современной стратификационной парадигмы, а административно-территориальные и политические принципы; во-вторых, тем, что к формированию «среднего класса» и выстраиванию вертикали полисубъектного управления были привлечены владельцы собственности, которые в отсутствие у населения всякой правовой культуры реализовали свой корыстный интерес; в-третьих, тем, что этот экономический интерес так называемых «олигархов» обеспечил не только передел общественной собственности, но и позволил данной социальной группе выстроить такую вертикаль власти, где владельцы собственности, ориентированные на ее защиту, стали (по чистой случайности) носителями идеологии социально ориентированного государства. Нет сомнения в том, что все политические силы находятся в тесной взаимосвязи с владельцами собственности, экономические и политические интересы не могут существовать раздельно. Однако правомерно и то, что органы государственной власти России должны найти баланс между экономическим интересом олигархов и целями и задачами полисубъектного управления.

Эффективное полисубъектное управленческое взаимодействие предполагает совместную активность различных социальных субъектов в едином правовом поле общества. Основные процессы, проходящие в нем, характеризуются самоопределением свободных и творчески мыслящих полисубъектов, условиями индивидуального (коллективного) выбора механизмов динамичности, способов конструирования деятельности, сориентированной на сотрудничество и максимальную самореализацию. Следует иметь в виду: цель такой управленческой практики – деловой консенсус, когда сопряжены субъектные цели, задачи, технология деятельности в социально значимых формах, когда каждый субъект смыслового поля интегрирует свои действия и поступки в общую структуру коллективной деятельности, а значит – несет ответственность за конечный результат совместного труда независимо от доли участия.

Полисубъектностъ управления обществом априори предполагает создание более высокого уровня горизонтальных связей и межличностных отношений на базе коллективно разработанных принципов, координации совместных усилий, что создает базу саморегуляции деятельности объектов при реализации принципа политического многообразия. Это есть не что иное, как процесс создания и развития общественно значимых условий для реализации профессиональных и организационных качеств субъектов социальной деятельности, а также актуализация и расширение их влияния на формирование аналогичных управленческих функций у объектов организационно-профессиональной практики в соответствии с их интересами, индивидуальными способностями, опытом, должностной компетентностью.