Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Под давлением твоих аргументов обвинители могут пойти на коренной пересмотр своей позиции. Вплоть до этого. Но попервой они, конечно, приложат десяток лошадинных сил и снорову своего на подгонку док. базы под уже имеющееся обвинение, примут меры для сохранения, для усиления прежней позиции путём получения новых доказательств и переиздания старья. Велик будет соблазн фальсификаций, подлога и подделок. Смотри в оба. И ты уверен должен быть, что мусора не нароют новых улик против тебя (если есть подозрение о наличии), что не обновят ранние доки (если их проблема в описках и ошибках тех. плана). Только в такой случке смысл есть ввязываться в потасовку немедля. Лично я склонен всегда к выжидательности.

Тише бредишь – дольше чудишь.

По общим условиям, оценка достоверности может быть осуществлена после исследования доказательств по существу доказательственных сведений, когда оценщик проникнется содержанием и может соизмерить его с обвинением (или с контр-позицией защиты). Я так понимаю, такое исследование должно иметь двусторонний формат для получения возможности и оппонентам выразить своё мнение, а может быть и оспорить при разногласиях те решения, что последуют по результатам процедурной оценки. Соответственно, на стадии судебного разбирательства такой двусторончик происходит в присутствии суда. В таких условиях, кажись, исключаются ликвидные операции с активированными в дело доказательствами, основанием которых станут инициатива, воля и выводы сугубо одной стороны в скрытом режиме безконтрольности. То есть, доказательство, если оно приобщено к делу, не может по умолчанию и собственномордным желанием следака быть исключено из общей доказательственной базы ввиду выводов следака о неотносимости. Следак должен, как минимум, уведомить вторую сторону о своих намерениях таких, обложив их аргументами. Хотя всякое доказательство может быть и не «прибранным к рукам», если стороны пассивны к его наличию, не прибегают как к средству доказывания, попросту не включая в свою базу. Аналогично и в ходе судебных производств стороны не только самочинно, но и двусторонним соглашением не могут за спиной суда решать об отлучении каких-либо сведений от рассмотрения, посчитав их неотносимыми. И даже недостаточным будет собственный отказ одной из сторон от доказательства с самопризнанием их неотносимости. Требуется ещё и мнение противоборцев и постановительные выводы суда о дальнейшей судьбе доказательства.

Что касается оценочной деятельности в суде, правила отсылают её к стадии судебных прений сторон. Однако такое правило само по себе не содержит запрет осуществлять оценку и за рамками прений. На практике обвинители заявляют о неотносимости уже на время предъявления доказательства к исследованию или в ходе его оглашения. Сам суд может объявить о неотносимости доказательства во время заявления его стороной к слушанию. Через такие моментные оценки достигаются и результаты – доказательство фактически изымается из обращения.

Твои обвинители и обвинительный суд церемониться не станут, секут гребки под корень – лишь шляпка их лишайника на поверхность выглянет. Как только ты сообщишь о наличии доказательства обобщённой сутью или же в ходе его оглашения, мусора без объяснений своих смысловых открытий, по большому счёту – наобум, как тактической заготовкой, спешат объявить доказательство защиты неотносимым. Вообрази примером, что ты даёшь показания (док. Защиты), но тебе не дают досказать предложение, обрывают устную мысль указаниями «это к делу не относится». Их задача ясна: единожды оглашённая информация, даже несмотря на её последующее вычленение, осядет в памяти любого слушателя, включая судей и присяжных, и та информация продолжит своё гнусное влияние. Слово не воробей. Указанными обломами мусора ещё на взлёте контузят тех пернатых, не позволяя набрать высоту.

И что мешает тебе отвечать той же звонкой пощёчиной. Прочь реверансы, препятствуй представлению обвинительных доков, заявляя об их неотносимости также до оглашения, возражай их исследованию на том же основании в процессе их исследования. Беспрестанно тормоши суд проблемами неотносимости. Пусть и нет прочного повода к этому.

Кроме как в судебном следствии о неотносимости доказательств, пусть кратко, но позволено выговориться уже во вступительном слове, где защита выступает вслед уже огласившему свой список доказательств обвинителю, что и даёт защите право выразить своё отношение к предъявленному обвинению. В том числе это позиционное отношение к обвинению может быть выражено и оценкой фактических оснований (то есть, доказательств). Само собой, полный, безудержный расхлёст уместен будет в прениях, где во всех красках извергнешь свои соображения по итоговым оценкам всех предъявленных суду улик.

Суд оценку свою, конечно, сделает. Но о его выводах в обычном течении разбирательства ты узнаешь только из итоговых решений (Приговор, Определение, Постановление). Эта оценка гипотетически может и не совпадать с оценками сторон, например, если обвинители указывают об относимости, защита молчит, а суд выводит неотносимость сам. Пусть это и фантастика. Но я считаю, что решение по вопросу относимости может состояться и по ходу разбирательства по аналогии с разрешением споров по допустимости доказательств. Тогда изъятие из следственного оборота неотносимых сведений оговариваться должно так называемым «промежуточным» решением. Особенно это актуально для судов присяжных, где остро стоит проблема недопущения ко вниманию жюри любых порочных свидетельств.

Спор сторон в процессе порождается противоречием интересов у сторон. А одной из причин возникновения противоречий является различное отношение сторон к доказательствам друг друга. Антагонизм такого рода отношений выразим формулой: доверяем своим доказательствам и сомневаемся в правильности доказательств оппонента. Главный атрибут спора – несогласие с позицией противника. Но всё это не означает, что наличие спорного состояния является самоцелью, оно всегда вторично и порождено позиционным разногласием в том числе по восприятию доказательств. Может быть и иной процесс. Спор изначально не состоится, когда нет недоверия к доказательствам: ты принимаешь доказательства обвинения, а мусора доверят твоим.

Установить достоверность доказательства с наибольшей точностью возможно только через объективную его оценку. Объективность подразумевает, что правильность или неверность, сомнительность или убедительность сведений определяются без учёта интересов сторон и отдельных участников, определяется беспристрастно (то есть, при отключке страстей), независимо, где осознаваемая ценность соответствует реальному значению по совести и справедливости. Но мы-то знаем, что даже суд не может быть абсолютно объективен, хотя бы уже потому, что Закон ставит ему изначальное условие – исходить в своих оценках из оценок сторон, при постановке выводов отталкиваться от их позиций, оценивать не только правильность доказательства, но и правильность его оценки сторонами.