Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Факты, изложенные в доказательстве, могут соответствовать действительности, а могут не соответствовать. Парадокс: информация может считаться, может признаваться правдивой и верной, но не являться истиной. Отсутствие опровергающих фактов однозначно не определяет достоверность доказательства, так как должных опровержений может и не обнаружиться вообще, например, если доказательство единственно в своём роде, не может быть перепроверено или ложный информатор не поддаётся разоблачению. Ты легко столкнуться можешь с Заключением эксперта, исследовавшего труп, или же с показаниями очевидца-одиночки и окажешься не способен эти сведения перепроверить, потому как нет проверочного материала. По этим сведениям всё складно и наряжено. Так что же, верить им? Но и в таких могут быть ошибки, блуд, намеренные и искусные искажения. На эти случаи в нашем портфеле тлеет правило о всесторонней проверке. В пункте 5.3.1 касались этого. Не лишним будет напомнить кое-что. Всесторонность – от корня «сторон» – углов зрения на доказательство, которых всего-то парочка: изнутри и наружка. Внутренний облик сам по себе может быть оценен на предмет стройности, последовательности мысли, правдоподобности описываемых обстоятельств, по наличию противоречий, нестыковок, многозначности или бессмыслицы. При внешнем анализе прибегают к сопоставлению с иными сведениями, хот как-то касающихся обстоятельств по проверяемой информации, в том числе от одного и того же источника исходящими. Если мы имеем дело с вышеуказанным вариантом одиночки-очевидца, то подвешиваем его за рёбра крюками, суём ему паяльник между булок… ой, что я такое говорю, извини – замечтался. Сведения от очевидца проверяют через его же неоднократные разновременные показания, по показаниям свидетелей, кому он сообщал об увиденном, сравнивают с данными по осмотрам и исследованиям, с вещдоками и прочим. Тем самым выясняют противоречия или, наоборот, – складности по информации от сиротливого очевидца. А применение тех крюков да паяльников очевидностей не прибавит, конечно. Свидетель тебе в таком угаре что хочешь набрешит, лишь бы подольше на крючьях кайфануть и принудить тебя всё-таки включить этот чёртов паяльник. К внешнему оценочному вектору отнесём и ценность самого источника ввиду его личных качеств. Например, должны учитываться его паталогическая склонность к трёпу, болезненное воображение или наличие обстоятельств, принуждающих его к обману или заблуждению.

Равно приём «всесторонность» применима и к самобытному Заключению эксперта. В нашем распоряжении имеется не только документ – Заключение, но и сопутствующие материалы, а также сам эксперт. Скидываешь очкастого эксперта на верёвке в колодец с водой, подливаешь туда же бензинчику… ой, что я такое болтаю, извини – фантазии. Конечно, сведения по экспертизе в некоторой степени можно оценивать с помощью других экспертных проверок, производной и предшествующей информацией, показаниями эксперта и подобным.

А что касается объективности, то в уголовном процессе эта штуковина всё же так или иначе сопряжена с изначально критическим отношением ко всякому доказательству. В тебе в любом случае присутствовать будет элемент неагрессивного, мягко-нежного предубеждения. Ты будешь исходить из предполагаемого наличия фальши в доказательствах ещё до начала самой оценки. Это нормально. Иначе и в самой оценке смысла нет. А далее, уже по ходу анализа или возникнут и укрепятся сомнения в правдивости сведений или первородные сомнения твои рассеются. И пока ты не отрешишься от своих подозрений полностью, ну, хотя бы временно, объективности в тебе ни на слёзку.

Почти медитация. Подход объективной оценки сторонним беспристрастным взглядом позволит тебе определить, конечно, с некоторой погрешностью реальную обоснованность обвинений или защитных доводов соразмерно имеющимся (а также возможно привлекаемым) Доказательствам. В этом – условия объективности в целом. А нам-то требуется объективность по отношению к конкретным доказательствам, которые и составляют фактическую сторону позиций сторон. Как раз объективности в оценке мы по наивности ждём от мусоров. В этом столетии не дождёмся. А пока выруливаем сами. Потому как только оценка вне тенденций во многом позволят тебе выяснить степень верности сведений соответственно их заслугам, а значит и их ожидаемое влияние на выводы то ли в пользу обвинения, то ли защиты, а то ли Толи. Уяснив наличие достоинств или незаслуженность внимания по доказательству, у тебя появиться возможность обдуманно избирать, нивелировать, продвигать оценочную позицию сообразно ценности доказательства как такового и вкупе с другими по той же теме.

Допустим, ты в полной мере осознаёшь весомость и убедительность собранных против тебя улик при отсутствии или значительном недостатке равных либо превалирующих по убедительности доказательств, имеющихся в распоряжении защиты. Так может и правильным будет не бычить, а согласиться с обвинением, двинуть по тракту раскаяния и согласий, добиваться снисхождения, а? Ведь такая поступь в указанном положении также имеет свойство защиты.

Иной рамс, когда делюгу белыми нитками шьют, линчевать тебя пытаются по беспределу посредством дутых обвинений и фуфлыжных доказательств. Иная раскладушка, когда тебя пытаются грузить большим, чем вместить может твой кузовок, и тебе не увезти этого груза. Другое дело, когда может душёнка твоя и с грешком, а добыть обвинительных доказательств не можится (или ты – продуман, или следак – лошара, или…), и мусора пробуют это дело протащить «на соплях». Тогда в самый раз от объективности перейти к предвзятости. Объективничая поначалу, ты понимаешь, что, да, есть почва некоторая в доказательствах обвинения, чтобы подозревать и обвинять тебя. Но вслед за этим встаёшь на дыбы (не путать с дыбой). Заведомо принимаешь выставляемые против тебя доказательства полной блевотиной, пардон, недостоверными. Твоя цель – обнаружить и вскрыть все ошибки, несоответствия, нарушения, воспользоваться ими.

Встречался мне и такой этюд. Подсудимый полностью признавал свою вину, соглашался с обвинением по существу, но в судебном следствии категорично оспорил доказательства обвинения. Через свои изящные оценки и доводы этот наглец посмел разоблачить улики ввиду их недостоверности и недопустимости, был в этом прав и убедителен. Суд был поставлен в неловком положении – в позу «партер». При всех согласиях, основания для принятия даже этих согласий оказались ничтожными. Признание же вины – это не доказательство, на нём одном обвинение не протащишь.

При активной защите, при несогласии с обвинением, когда ты настроен на отчаянное сопротивление, понятно, что недостоверными ты считаешь любое доказательство обвинения. Не «считаешь» недостоверными, а категорично утверждаешь об этом. Это – лично твои оценки. Но пустословием результат не выудишь. Требуется ещё и суд (следователя) убедить в недостоверности, возбудить в них сомнения, недоверие к доказательствам.