Ефим Курганов - Нелепое в русской литературе: исторический анекдот в текстах писателей

Рассказав, что я постоянно наблюдаю психопатов и даже имею их подлинные записки, я пожелал от него узнать, не читал ли он подобных записок прежде, нежели написал это сочинение.

Он отвечал:

– Читал, но после.

– Да как же вы так верно приблизились к естественности? – спросил я его.

– Это легко: стоит представить себе [61] Тарасенков А. Т. Последние дни жизни Н. В. Гоголя. М., 1902. С. 11. .

Ю. М. Лотман в последней своей статье так определил эту особенность Гоголя, писателя и человека:

Мышление Гоголя как бы трехмерно, оно все время включает в себя модус: «а если бы произошло иначе». Вообще это «а если бы» является основой того, что в творчестве Гоголя обычно называют фантазией» [62] Лотман Ю. М. О «реализме» Гоголя // О русской литературе. СПб, 1997. С. 694. .

Тут-то и оказывается необходимым и даже незаменимым анекдот, и вот почему.

В анекдоте ведь совершенно не важно, как на самом деле было. В анекдоте в первую очередь важно, что так могло бы быть. МОГЛО БЫ…

Самый невероятный как будто анекдот претендует на достоверность, но достоверность скорее психологического свойства. Очень точно в свое время заметил В. Э. Вацуро (и я просто обожаю эту цитату), написав, что «центр тяжести переносится с фактической на психологическую достоверность события» [63] Новонайденный автограф Пушкина // Подгот. текста, статьи и коммент. В. Э. Вацуро и М. И. Гиллельсона. М.-Л., 1968. С. 72. .

Гоголь, воображая, угадывая, что могло бы случиться в той или иной ситуации, более или менее невероятной, не мог не ориентироваться на законы построения анекдота, которые он знал и чувствовал досконально. Интересно, что эта способность предельно реально представить немыслимую как будто ситуацию прежде всего проявлялась у Гоголя в его устных новеллах, а потом уже, собственно, и в письменном творчестве. Анекдот в большинстве случаев реализуется как невероятное реальное происшествие, что как раз и делало его необыкновенно родственным гоголевской натуре.

В «Воспоминании» А. П. Стороженко воссоздан один эпизод из жизни Гоголя – нежинского лицеиста.

Проходя с приятелем через незнакомый двор, Гоголь попал под яростный обстрел проклятий хозяйки, рассерженной появлением у себя незнакомых людей. Гоголь наносит ответный удар. Он тут же создает развернутую устную новеллу, в которой остроумно и убедительно доказывает, что ребенок рассерженной хозяйки – точь-в-точь вылитый поросенок:

– Что вам нужно?.. Зачем пришли, ироды? – грозно спросила молодица, остановясь в нескольких от нас шагах.

– Нам сказали, – отвечал спокойно Гоголь, – что здесь живет молодица, у которой дитина похожа на поросенка.

– Что такое? – воскликнула молодица, с недоумением посматривая то на нас, то на свое детище.

– Да вот оно! – закричал Гоголь, указывая на ребенка. – Какое сходство, настоящий поросенок!

– Удивительно, чистейший поросенок! – подхватил я, захохотав во все горло.

– Как! Моя дитина похожа на поросенка! – заревела молодица, бледнея от злости. – Шибеники, чтоб вы не дождали завтрашнего дня, сто болячек вам!.. Остапе, Остапе! – закричала она, как будто ее резали. – Скорей, Остапе!.. – и кинулась навстречу мужу.

………………………………

– Послушай, Остапе, что эти богомерзкие школяры, ироды, выгадывают, – задыхаясь от злобы, говорила молодица, – рассказывают, что наша дитина похожа на поросенка!

– Что ж, может быть, и правда, – отвечал мужик хладнокровно, – это тебе за то, что ты меня кабаном называешь [64] Стороженко А. П. Воспоминание // Гоголь в воспоминаниях современников. С. 54. .

Молодица пришла в неописуемое бешенство, с ужасом переживая несчастье, что ее ребенок похож на поросенка. И тут Гоголь начинает развертывать совсем другую устную новеллу и с не меньшей достоверностью рисует перед рассерженной и даже обезумевшей от горя молодицей замечательное будущее ее ребенка:

– Ну, полно же, не к лицу такой красивой молодице сердиться. Славный у тебя хлопчик, знатный из него выйдет писарчук: когда вырастет, громада выберет его в головы.

Гоголь погладил по голове ребенка. И я подошел и также поласкал дитя.

– Не выберут, – отвечала молодица, смягчаясь, – мы бедны, а в головы выбирают только богатых.

– Ну так в москали возьмут.

– Боже сохрани!

– Эка важность! В унтера произведут, придет до тебя в отпуск в крестах, таким молодцом, что все село будет снимать перед ним шапки, а как пойдет по улице да брязнет шпорами, сабелькой, так дивчата будут глядеть на него да облизываться. «Чей это, – спросят, – служивый?» Как тебя зовут?

– Мартой.

– Мартин, скажут, да и молодец же какой, точно намалеванный! А потом не придет уже, а приедет к тебе тройкой в кибитке, офицером и всякого богатства с собой навезет и гостинцев.

– Что это вы выгадываете, можно ли?

– А почему ж нет? Мало ли теперь унтеров выслуживаются в офицеры!

– Да, конечно; вот Оксанин пятый год уж офицером, и Петров также, чуть ли городничим не поставили его в Лохвицу.

– Вот и твоего также поставят городничим в Ромен. Тогда-то заживешь: в каком будешь почете, уважении, оденут тебя, как пани.

– Полно вам выгадывать неподобное! – вскричала молодица, радостно захохотав. – Можно ли человеку дожить до такого счастья?

Тут Гоголь с необыкновенной увлекательностью начал описывать привольное ее житье в Ромнах: как квартальные будут перед нею расталкивать народ, когда она войдет в церковь, как купцы будут угощать ее и подносить варенуху на серебряном подносе, низко кланяясь и величая сударыней-матушкой; как во время ярмарки она будет ходить по лавкам и брать на выбор, как из собственного сундука, разные товары бесплатно; как сын ее женится на богатой панночке и тому подобное.

Молодица слушала Гоголя с напряженным вниманием, ловила каждое его слово. Глаза ее сияли радостно; щеки покрылись ярким румянцем… [65] Стороженко А. П. Воспоминание // Гоголь в воспоминаниях современников. С. 55–56.

Молодица в итоге полностью принимает на веру и первую, и вторую истории, рассказанные Гоголем, хотя они взаимно отрицают друг друга. Все дело в том, что Гоголь настолько был психологически достоверен, детали, вносимые им в повествование, были настолько живые и точные, что он убедил молодицу и в первый, и во второй раз.

Да, одна история начисто отрицала другую, и, значит, в одном случае надо было бы все ж таки не поверить. Но таково было умение Гоголя-рассказчика представлять свои фантазии как абсолютную реальность, что молодица ему поверила в обоих случаях. Из этой парадоксальной ситуации и выросла большая гоголевская двухчастная новелла.

Гоголь был неподражаемый рассказчик, обладавший своим особым стилем, имевший свой репертуар сюжетов и свою манеру рассказывания. Он умел, как никто другой, нарушить ожидания слушателей, умел совершенно ошеломить их историей, которая, можно сказать, буквально взрывала течение беседы, делала ее необыкновенно пикантной и острой.