Мария Елифёрова - #Панталоныфракжилет

Собственно говоря, для нас это и не имеет особого значения: ведь все они являются кальками с греческого. Напомним, что Ветхий Завет известен в православной традиции по греческому переводу, а Новый Завет, из которого взято большинство примеров в нашей таблице, изначально писался на греческом. Так что все библейские фразеологизмы и пословицы – заимствования.

Некоторые из библеизмов (так иногда называют эти языковые единицы) имеют международный характер. В западноевропейские языки они попадали другим путем, через посредство латинской Библии. Однако, поскольку переводчики библейских текстов стремились максимально дословно передавать афоризмы и аллегорические образы, то образовался солидный общий межъязыковой фонд библейской фразеологии. Например:

англ. the cornerstone – франц. la pierre angulaire – рус. краеугольный камень (Исайя 28:16);

англ. a two-edged sword – франц. (arme/epée) à double tranchant – нем. ein zweischneidiges Schwert – рус. обоюдоострый меч (Притч 5:4; Евр 4:12);

англ. a wolf in sheep’s clothing – франц. un loup déguisé en mouton – нем. ein Wolf im Schafspelz – рус. волк в овечьей шкуре (Мф 7:15);

англ. a voice crying in the wilderness – франц. une voix criant dans le désert – рус. глас вопиющего в пустыне (Ин 1:23).

Обратим внимание, что не во всех языках одни и те же библеизмы одинаково распространены по употребительности и значению. Например, в немецкой Библии Мартина Лютера есть “глас вопиющего (буквально – проповедника) в пустыне” ( eine Stimme eines Predigers in der Wüste ), но расхожим фразеологизмом у немцев это выражение не стало. “Краеугольный камень” в немецком не имеет устойчивой формы и передается несколькими вариантами – Eckpfeiler, Grundstein, Grundpfeiler , тогда как Библия Лютера в этом месте дает слова Grundstein и Eckstein . Напротив, “обоюдоострый меч” четко прослеживается в немецком, английском и русском, а вот во французском этот фразеологизм неустойчив: слово “меч” утратило обязательность, оно не только легко заменяется каким-то другим ( arme – просто “оружие”), но зачастую вообще отпадает, и сохраняется только словосочетание à double tranchant . Более того, французы, по-видимому, обычно не опознают в этом выражении библейскую цитату, в том числе потому, что в большинстве французских переводов Библии стоит épée à deux tranchants .

Поговорка про волка известна многим народам, но в немецком и русском она претерпела модификацию. В Евангелии волк приходит не в “шкуре”, а в “одежде” овцы – у Матфея стоит слово éndyma “плащ, верхняя одежда”. В английской Библии короля Иакова одежда осталась одеждой – clothing ; у французов волк “переодет бараном” ( déguisé en mouton ). Однако и в церковнославянском, и в русском Синодальном переводе – тоже одежда , и в немецкой Библии Лютера стоит in Schafskleidern , а не Schafspelz. В идиоме же “одежда” стала “шкурой”.

Происхождение немецкого варианта со “шкурой” устанавливается точно: его активно употреблял сам же Лютер в своих проповедях [171] Luther, Martin. Sämmtliche Werke: nach den ältesten Ausgaben , Bd. 4. Erlangen, 1826. S. 393–395, 402. . В широкий литературный обиход он входит в XIX в., как раз после издания собрания сочинений Лютера. Проповедь, в отличие от богослужебного текста, – это жанр, позволяющий значительную свободу варьирования лексики. Лютер использовал слово Schafspelz как более лаконичное и вместе с тем более естественное. Какая же одежда на овце? Конечно, на ней шкура! Возможно, на форму фразеологизма оказали влияние и переводы басен Эзопа, у которого тоже есть сюжет о волке в овечьей шкуре (но оставим этот вопрос специалистам по истории немецкой литературы).

В русской литературе этот фразеологизм распространяется еще позже и до второй половины XIX в. практически не встречается, так что можно заподозрить немецкое посредничество. Если вдуматься, нет ничего странного в том, что библейские идиомы не всегда приходят в язык непосредственно из Библии: за последние несколько столетий светская литература разных стран благодаря культурному обмену превратилась, можно сказать, в единый организм с общей кровеносной системой, которую невозможно разделить по государственным границам.

И конечно, в этой системе циркулируют не только библейские фразеологизмы и пословицы, но и светские, возникшие в быту одних народов и заимствованные другими. Их тоже немало.

Еще в Средневековье люди использовали в речи обороты не только из Библии, но и из классической античной литературы. Вплоть до начала XX в. школьников заставляли заучивать “крылатые фразы и выражения” на латыни, а студентам гуманитарных вузов это приходится делать до сих пор. Потому многие античные фразеологизмы и пословицы бытуют в двух вариантах – латинском и переводном. Например:

sine ira et studio – без гнева и пристрастия

urbi et orbi – граду и миру

Dictum est factum. – Сказано – сделано.

Homo homini lupus est. – Человек человеку – волк.

Aquila non captat muscas. – Орел не ловит мух [172] Подробный список латинских фразеологизмов, поговорок и пословиц см.: [ http://graecolatini.bsu.by/htm-proverbs/proverbs-latin-transcription-170-ru.htm ] – Доступ на 13.12.2019. К сожалению, античные и библейские фразеологические элементы представлены в списке вперемешку, однако для каждого в отдельности источник указан. .

Нас, конечно, интересуют переводные варианты, потому что только они относятся к настоящим фразеологическим заимствованиям, – они становятся полноправными элементами принимающего языка.

Не всякий фразеологизм, связанный с античной культурой, имеет античное происхождение. В популярной литературе много путаницы на этот счет. К заимствованиям из античной фразеологии не относится, например, выражение сизифов труд , поскольку оно возникло в Новое время. Оно лишь отсылает к античному мифу. Такие культурные отсылки – другой тип заимствований, который будет рассмотрен в следующей главе.

Примерами подлинных заимствований античной фразеологии могут служить такие выражения, как бог из машины и двуногое без перьев . Первое часто приводится вместе с латинским оригиналом deus ex machina , но в современной речи может употребляться и самостоятельно по-русски. Так говорят критики, когда хотят отругать книгу или фильм за неестественную развязку – мол, автор запутался в своем сюжете и вынужден придумывать, скажем, внезапный приезд дяди из Америки, который всем все объяснил. Это выражение восходит к спецэффектам античного театра: когда на сцене должны были появиться боги, их спускали с “небес” при помощи специального механизма. Некоторые драматурги уже в древности злоупотребляли приемом появления богов – в частности, за это критиковали Еврипида, у которого в трагедии “Ипполит” боги сходят с небес для того, чтобы вмешиваться в ход событий и разъяснять тайны.