Мария Елифёрова - #Панталоныфракжилет

Обсуждение политических взглядов Гоббса увело бы нас слишком далеко в сторону (например, как именно, по его мнению, народ дает всеобщее согласие на абсолютизм?). С точки зрения лингвистики, впрочем, необходимо ответить на вопрос, почему же Гоббс использовал столь неосторожное слово. Ведь очевидно, что он сам вложил республиканцам в руки оружие против себя. Многие республиканцы были пуританами, а это направление протестантизма славилось любовью к изучению Ветхого Завета. И конечно, они знали о традиции истолкования Левиафана как имени демона. Теперь они могли заявлять: “Вот, вы же видите, сами монархисты признали, что их король – бес!” [192] Досталось Гоббсу и от монархистов после реставрации Стюартов на престоле: его обвинили в намерениях подольститься к Кромвелю (Mintz, Samuel I. The Hunting of Leviathan: Seventeenth-century Reactions to the Materialism and Moral Philosophy of Thomas Hobbes . Cambridge: Cambridge University Press, 2010. P. 13). Очевидно, настойчивое употребление Гоббсом слова covenant (“договор”), характерного для лексики пуритан-республиканцев, вызвало недоумение и у тогдашних сторонников монархии.

Оказывается, Гоббс опирался на… лингвистику же. В XVI–XVII вв. благодаря Реформации в Европе сложилась развитая традиция филологического изучения древнееврейского оригинала Библии. Как, например, пишет современник Гоббса Джозеф Кэрил в комментариях к Библии, “ Leviathan происходит от Lavah , что означает соединенный или спаренный” [193] Caryl, Joseph. An Exposition with Practical Observations Upon the Three First Chapters of the Book of Job . London, 1651. P. 369. По мнению современной библеистики, эта этимология верна, но у глагола lavah есть также значения “извиваться, свивать” ( The Brown-Driver-Briggs Hebrew and English Lexicon with an appendix containing the Biblical Aramaic . Peabody (Mass.), 1999. P. 531). Сердечно благодарю за консультацию Б. Е. Рашковского, востоковеда, научного сотрудника Института всеобщей истории РАН. . В своем объяснении Кэрил ссылается на библейское описание Левиафана: “…крепкие щиты его – великолепие; они скреплены как бы твердою печатью; один к другому прикасается близко, так что и воздух не проходит между ними; один с другим лежат плотно, сцепились и не раздвигаются” (Иов 41:79). Речь идет о чешуе или щитках панциря. Кэрила, считавшего Левиафана китом, не смутило, что у кита их нет – почтенный пастор был несведущ в зоологии. Очевидно, метафора спаянности воедино и вдохновила Гоббса на столь двусмысленный образ [194] Сам Гоббс всего дважды называет государство Левиафаном – в предисловии и в 17-й главе ч. 2, никак не поясняя, почему он выбрал это слово. . Наполнить слово Leviathan положительными коннотациями у Гоббса, прямо скажем, не очень получилось, слишком сильна была традиция, ассоциирующая его с монстрами и демонами, и, вопреки намерениям английского мыслителя, это слово стало использоваться в обличительном значении. Особенно после опыта тоталитарных режимов XX в.

Вот какая длинная история стоит за названием фильма Звягинцева. С лингвистической точки зрения примечательна здесь двойная природа заимствования: в русский язык слово Левиафан как метафора государства попало не напрямую из Библии, а через английское посредство. Соответственно, и смысловое поле, к которому оно отсылает, не библейское, оно принадлежит английскому языку и английской культуре Нового времени.

И снова следует подчеркнуть, что, хотя подобные явления обычно не попадают в словари (за редким исключением вроде донкихота ), они, как правило, служат предметом вполне сложившегося языкового консенсуса. Да, иногда понимание таких культурных аллюзий требует некоторого уровня образованности – вряд ли сто процентов носителей русского языка с ходу поймут, что такое Левиафан в газетной статье, но чем это отличается от понимания технических терминов или субкультурного жаргона? Точно так же людей, понимающих смысл фразы тоже мне, Шерлок Холмс , наверняка статистически больше, чем тех, кто понимает значения слов фьючерсы или эпигенетический . Однако для словарей, как правило, эти языковые пласты невидимы [195] Можно возразить, что Шерлок Холмс и Левиафан – имена собственные, а словари не обязаны их включать. Однако уже их употребление говорит о том, что они до некоторой степени стали нарицательными, и у нас есть прецеденты в виде донкихота . Кроме того, не все культурные аллюзии представляют собой имена собственные (например, новояз ), но тем не менее в словари зачастую не включаются. .

Не только письменные памятники других культур влияют на наш язык. Вы открыли газету и читаете:

Мы не можем требовать обеспечить каждую московскую школу верзилой-десантником, который способен обезоружить пятерых противников. Рэмбо других денег стоят, и их в природе мало, к счастью или сожалению [196] Тарас Подрез. Геннадий Гудков: “Охранник должен был действовать!” // Известия, 2014.02.03. Здесь и далее примеры из прессы цитируются по Национальному корпусу русского языка [ http://ruscorpora.ru ]. .

Или вот такое:

Как выяснили ученые, хомячки вовсе не являются этакими “рэмбо” в царстве грызунов. От остальных грызунов они отличаются лишь тем, что в ходе долгой эволюции у них выработался иммунитет и на боль, и на паралич, два главных составляющих яда скорпионов [197] Захар Радов. Хомячки не боятся ядовитых скорпионов // Комсомольская правда, 2013.10.25. .

Очевидно, что слово Рэмбо , невзирая на разногласия корректоров (с заглавной буквы писать или строчной, в кавычках или без), употребляется здесь в некоем устойчивом значении и считается общепонятным. Хотя его, как и робинзона , в обычных словарях не найти. Столь же очевидно, что это слово – заимствованное: на пять букв – целых три признака нерусскости (и э оборотное, и несклоняемое -о на конце, и сочетание мб , которое для русской фонетики не слишком типично).

Полагаю, подавляющее большинство читателей немедленно догадывается, что это имя персонажа из кино – существует целая франшиза под названием “Рэмбо” с Сильвестром Сталлоне в главной роли, но российской аудитории больше всего известен первый по счету фильм, “Рэмбо: Первая кровь” (1982), впервые показанный в СССР в эпоху перестройки и мгновенно снискавший популярность. Даже те, кто не смотрел фильма, так или иначе наслышаны о нем и потому понимают смысл слова Рэмбо , употребляемого в нарицательном значении. Идея фильма – история ветерана вьетнамской войны, которого преследует государственная машина, – и его антивоенный пафос отошли на второй план, в культурное сознание россиян фильм вошел прежде всего как история супергероя, этакого современного Ильи Муромца, который в одиночку побеждает множество вооруженных врагов. И это представление отразилось в употреблении слова Рэмбо – в прессе и художественной литературе.