Ирина Фуфаева - Как называются женщины [Феминитивы: история, устройство, конкуренция] [litres]

По идее, мотивов может быть много разных.

В редкой дискуссии о словах для женщин не упомянут или Ахматову, или Цветаеву, или обеих сразу.

Да, ещё в XVIII веке появились стихотворицы , да, Анну Бунину называли “русской Сапфо” и наградили за творчество пенсией, но только с наступлением XX столетия женщины входят в поэтический топ, занимают место на самой вершине Парнаса, становятся первыми поэтами.

Поэтами, а не поэтессами. Это важно. Об ахматовском нежелании зваться поэтессой пишут многие мемуаристы.

Цветаева говорит сама:

• Мужские слова стали использовать из-за нехватки феминитивов? Из-за нехватки суффиксов? Причина в языке? Почему тогда избегаются готовые, прижившиеся образования? Причем не в результате антиженского заговора, а наоборот – самими женщинами?

Поэтессой быть хорошо… Почти так же хорошо, как поэтом .

Помните, Достоевский характеризует одну из своих героинь как “замечательного живописца” ? А вот характеристика уже реальной женщины – “ самый горячий художник ”. Это о той самой сестре драматурга Сухово-Кобылина, Софье, получившей в 1854 году медаль Императорской Академии художеств. Пишет Михаил Скотти, тоже художник, один из круга Софьи Сухово-Кобылиной в Италии, где она прожила 10 лет, занимаясь живописью и объединением коллег и земляков: “ София Васильевна Сухово-Кобылина, истинная благодать, что она здесь находится… она у себя устроила вечера, где сходятся наши…”

Художница – устоявшийся, привычный феминитив, стандартная модель. Художник, живописец о женщине – это не показатель отсутствия феминитива или мифического запрета на профессию. Похоже, это показатель одобрения, положительного отношения. Художница хорошо, а художник – лучше. И тогда понятно, почему появившейся лингвистической лазейкой не преминули воспользоваться сами женщины.

• Ну что ж, завуалировать принадлежность к группе с более низким статусом хотя бы лингвистически – вполне себе мотив.

Хорошо быть лекторшей, директоршей, библиотекаршей, но быть полноценным лектором, директором, библиотекарем – лучше. Кто же откажется от полноценности?

И тогда можно предположить, почему феминитивы по месту жительства оказались устойчивее. Почему одна и та же наша современница может быть череповчан кой , но инженер ом , душанбин кой , но астроном ом , башкир кой, но государственным деятел ем , министр ом , экономист ом , советник ом , доктор ом наук ?

Потому что роль жительницы города или представительницы национальности не требует презентовать себя как можно лучше, в как можно более выгодном, приличном свете, как настоящего профи – то есть лектора, а не лекторшу, художника, а не художницу, переводчика, а не переводчицу . Конкуренция – возможно, это она сделала обозначения женщин в профессиональной сфере такими разнообразными. Вот саркастическая реплика в сети: “ Писал художник шедевр, а вот творила художница черт-те что ”.

В диссертации, написанной в переломном 1987 году, О. Дмитриева проанализировала периодические женские издания примерно за 100 лет на предмет употребления дериватов женскости разных типов. Она считает “период 1930–1960 -х годов общим переломным этапом” .

• Оказалось, что в конце XIX – начале XX века феминитивы на - ша типа контролёрша, авиаторша, кондукторша использовались больше, чем в половине случаев, то есть чаще, чем соответствующие формы мужского рода на - р: контролёр, авиатор, кондуктор . В 1950-е контролёрш остается лишь 13 %, в 1980-е – всего 4 %. То есть авторы женских изданий в конце XX века называют женщин контролёрами-кондукторами, парикмахерами-кассирами уже в 25 раз чаще, чем соответствующими феминитивами.

Феминитивы на -тельница ( учительница, писательница, преподавательница, водительница ) – от 73 % в конце XIX – начале XX века осталось 45 % в 1950-х и 24 % в 1980-х.

Феминитивы на -ка ( студентка, депутатка ) от почти двух третей (63 %) в конце XIX – начале XX века скатились к четверти в 1950-е. А в 1980-е их осталось чуть меньше пятой части.

Феминитивы на -истка ( юристка, артистка, пианистка ) – от 85 % в конце XIX – начале XX века к 25 % в 1980-е.

Феминитивы на - чица/-щица ( переводчица, закройщица ) – от 100 % в конце XIX – начале XX века к 75 % в 1980-е.

Итак, за век доля феминитивов на - ша сократилась почти в 15 раз, на - тельница и - ка (не считая финаль - истка ) – втрое, на - истка – в три с половиной раза, на - чица – всего на четверть. Конечно, бросается в глаза разная ситуация у феминитивов с разными суффиксами. О ней мы ещё поговорим.

Почему советские женские журналы стали отторгать феминитивы? Наверняка больше чем по одной причине, но точно повлиял и фактор меньшей солидности женского.

В предыдущей главе упоминался сейчас почти забытый или воспринимающийся как просторечный, но ещё не так давно вполне приемлемый феминитив товарка – пара к товарищ .

Пара? С одной стороны, да.

Товарищ по гимназии (или Пажескому корпусу, или университету) – товарка по гимназии (или Институту благородных девиц, или курсам).

Товарищ по службе – товарка по службе. А службы эти могут быть, например, в дворницкой или кухарской. “ Дворники, может быть, все тот же Архип и его товарищ , по-прежнему ставили самовары… ” (И. Гончаров. “Май месяц в Петербурге”. 1891). “ Есть у меня товарка , Агафьей зовут, женщина работящая… ” (И. Кокорев. “Кухарка”. 1849).

Можно быть, как мы видели, товарищем и товаркой по общественному движению.

А с другой стороны… “ Товарищ, верь – взойдет она, звезда пленительного счастья …” В высоком смысле – только товарищ , без вариантов. Как и в более прозаических словосочетаниях – старый товарищ, верный товарищ …

• Даже в лучшие времена семантика феминитива не включала возвышенных оттенков семантического спектра мужского слова.

Бросается в глаза, что сегодня слово товарищ, безотносительно к полу, воспринимается иначе – как советская архаика и отчасти даже официоз.