Николай Жаринов - Исповедь литературоведа. Как понимать книги от Достоевского до Кинга

История и окружающая нас реальность – всего лишь тени, скользящие по стене. В их движении каждый из нас видит то, что ближе ему. Это не проблема. Беда только в том, что реальности абсолютно всё равно как воспринимают её люди.

Даже самый близкий человек всё равно не будет нами понят до конца. Мы мастерим для него уютный мирок из ассоциаций, надежд, впечатлений и представлений. Но с первым несоответствием начинает проявляться разочарование. Когда его слишком много, мы говорим об ушедшей любви. Мы одни, а разные степени любви – это степени синхронизации одиночества.

Наша жизнь невыносимо легка, она почти иллюзорна. События настоящего слишком быстры, мгновение – и они становятся прошлым. А дальше работает наше воображение, которое окрашивает всё в те цвета, которые нам нужны. Я пишу эти строки, когда мне почти 33, до новой фатальной даты осталось немного, чуть больше недели. Моя жизнь – набор бессвязных событий, пропущенных через призму литературного текста. Вопрос только в том, куда направить фокус своего внимания: что выделить, что отбросить, чтобы получилась история. Но дело в том, что в выборе никогда нельзя быть уверенным до конца.

Основное действие романа Кундеры происходит в Праге, в том городе, который ещё до знакомства с этим произведением стал моим любимым. Я исходил его вдоль и поперёк, с севера на юг и с запада на восток, возвращаюсь туда каждый год, даже чешский выучил, чтобы глубже погрузиться в атмосферу столь любимого места. Там я написал первый рассказ – жалкую попытку подростка оседлать стихию слова. И хотя сейчас по поводу художественной ценности этого произведения я не питаю никаких иллюзий, но мне запомнилось чувство, когда ставишь точку, и дрожат руки, и кружится голова. А всё родилось из одной картины, случайно подмеченной мной.

Было лето, стояла жара, я в центре Праги сбегал от туристов. Ненавижу эти бесконечные толпы людей с фотоаппаратами и скучающим видом, которые жмут на кнопку затвора каждую секунду, отводят глаза и бегут дальше в тщетной попытке скопировать все открыточные виды, добавив туда немного себя. Кажется, что может быть проще фразы: иди и смотри? Только смотреть многие не умеют. А мне отчаянно хотелось видеть.

Бродил по безлюдным переулкам, лишённым массового лоска открыток, их много, в самом центре Пражского града, недалеко от собора святого Вита. И в этот момент поднялся ветер, небо быстро заволокло тучами, тяжёлыми, свинцово-чёрными. Вмиг потемнело, раздался гром, упали первые крупные капли. Укрыться было негде, и зонт не взял, ускорил шаг и двинулся к собору. Навстречу туристы бегут, камеры прячут, паника, как будто сигнал воздушной тревоги.

А небо разверзлось проливным дождём, смыло людей под навесы и балконы, я продолжил путь – передо мной собор. В том виде, в котором я ещё его не видел. Это громада из камня, устремлённая в небо, величественная и молчаливая, вдруг запела. Заговорила каждая горгулья, потоки слов водой извергая на мостовую. Это был водопад, единый организм, сотканный из разных каменных изваяний. Настоящий архитектор – он ведь тоже творец, он создаёт не здания, а живых существ.

И я стоял перед этим каменным зверем, промокший до нитки, продрогший до костей, а в голове только мысль бродила: «Чёрт, как красиво!» Это было искусство, творящееся передо мной. А людей вокруг не было, все с камерами разбежались, только дедуля один, промокший насквозь, трясущейся рукой на дешёвую мыльницу делал фотографии. А я в голове своей увидел сцену, как будто из фильма, вырванную и обретшую плоть. Площадь, собор, солдаты, эшафот, приговорённый. Почти отдан приказ казнить. И вместе со словами командира волной налетает туча, и море водопадом обрушивается вниз.

Из этой сцены родилась история, первая самостоятельная, пусть и несовершенная. Из этого впечатления родилась любовь к городу, привязавшая сердце алмазной нитью. Сколько ни пробовал, сколько мест ни увидел, а того впечатления не перекрыть, и нить не разорвать. Говорю только за себя: для меня жизнь – фрагменты, отдельные кадры из прошлого с запахом мечты. И пока они есть, запечатлённые в памяти, знаешь, что они могут повториться ещё. Эти кадры, как острова в бушующем море хаоса, не дающие тебе опуститься на дно.

Кундера пишет в своём романе, что образ Терезы родился у него из урчания в животе. И кажется, что это признание – самоубийство писателя, ведь в нём нет ничего, что могло бы быть связано с искусством. Но магия слова – странная штука. Она и банальность превращает в мечту.

Сам Кундера в одном из своих эссе писал: «Роман – продукт алхимии, превращающей женщину в мужчину и мужчину в женщину, жидкую грязь в золото, анекдот в драму! Эта божественная алхимия – то, что составляет власть каждого романиста; тайну, великолепие его искусства!»

Прага известна как столица алхимиков. А алхимия – это прежде всего преображение, трансмутация. Ошибочно считают, что главной целью учёных того времени было найти философский камень, который помогал бы преобразовать свинец в золото. Но это просто расхожий миф. Истинная цель – изменить саму материю, саму природу вещества. Ведь если Бог сотворил Адама из праха, то и человек может овладеть этим знанием. Преобразовать одно в другое. При этом меняется не только материал, но и тот, кто ставит эксперимент.

Разве не это же делает настоящий писатель? Превратить нелепое в возвышенное, грустное в смешное, в двух-трёх словах описать эмоцию так, чтобы она стала частью жизни – не в этом ли главная прелесть искусства слова?

И намеренно нереальные герои романа Кундеры становятся живыми. Я прочитал эту книгу впервые уже после того, как побывал в Праге, после того, как достаточно хорошо узнал город. А знать, где происходит действие произведения, – это очень важно. Весь антураж, вся остановка вырисовываются сама собой.

Но место действия – далеко не самое важное. Ведь если ты не можешь почувствовать то, что пережили герои, – всё зря. Одиночество может быть прекрасно и упоительно. Но таким оно становится только в тот момент, когда ты понимаешь – подобные чувства проживает и другой человек или герой книги. Разница невелика. Это та самая синхронизация, которая даёт нам силы двигаться дальше.

Вся моя жизнь была соткана из сомнений. В этом сила и слабость. Я старался никому никогда не верить на слово, потому что слишком часто это приводило к разочарованию. Я сомневаюсь из-за каждого выбора, который мне приходится совершать. В результате, наверное, стал реже обманываться, хотя, кто его знает, проверить ведь невозможно.

Как я и говорил уже не раз, каждой книге нужно своё время, читать текст необходимо не только глазами. «Невыносимая лёгкость бытия» после первого прочтения не особенно запала мне в душу.